О том, что Алекс Хоннолд совершил одиночное восхождение без страховки на скалу Эль-Капитан, мы написали в ноябрьском выпуске прошлого года. Теперь мы более подробно расскажем, как это было.
Текст: Марк Синнот Фото: Джимми Чин
Долина Йосемити — далеко внизу. Алекс Хоннолд движется фри-соло по трещине на юго-западном склоне 900-метрового Эль-Капитана. Перед тем как совершить этот подвиг 3 июня 2017 года, он почти 10 лет вынашивал свой план — и полтора года тренировался.
4:54, холодное ноябрьское утро 2016 года в национальном парке Йосемити. Жутковатый свет полной луны падает на юго-западный склон скалы Эль-Капитан.
Там, на гранитной стене, повис Алекс Хоннолд, удерживаясь лишь на кончиках пальцев и резиновых мысках тонких скальных туфель.
Он пытается совершить то, что настоящие профи долгое время считали невозможным, – так называемое восхождение фри-соло на культовую вершину. Это значит, что он лезет один и без страховки – сантиметр за сантиметром – на вершину 900-метровой отвесной скалы Эль-Капитан.
Пользуясь страховкой, Хоннолд тренируется на «Фрирайдере». Этот отрезок маршрута требует напряжения всех сил и телесных, и душевных. Когда он отправится покорять вершину, никакой страховки, конечно, на нем уже не будет.
Алекс освещает налобным фонариком холодный отполированный участок гранита, на который ему предстоит поставить ногу. Камень абсолютно гладкий: здесь и еще примерно на метр вверх ни одной зацепки. Кажется, что пройти этот отрезок просто нереально.
Дальше на маршруте в скале есть выбоины, бугорки размером с камушек и крошечные трещины, в которые Алекс сможет вцепиться натренированными, сильными пальцами, но эту часть – глянцевую, чуть пологую гранитную плиту под названием «Фрибласт» – нужно преодолеть на точно выверенном соотношении осмотрительности и хладнокровия. Скалолазы называют это «лазанием в трение». «Примерно как по стеклу идти», – заметил Алекс однажды.
Хоннолд шевелит пальцами ног: они онемели. Правый локоть распух и плохо сгибается: Алекс сильно растянул его два месяца назад, когда сорвался на этом же участке трассы. Тогда он был на веревочной страховке – теперь падать категорически нельзя. В других экстремальных видах спорта ошибка, возможно, будет стоить жизни. Во фри-соло иначе: когда ты на высоте 60-го этажа без веревки, нет никаких «возможно».
В 180 метрах внизу сижу я на поваленном дереве и смотрю на маленькое светлое пятнышко – фонарик Алекса. Кажется, он не движется уже целую вечность, хотя на самом деле – не больше минуты. И я знаю, почему замер фонарик. Алекс готовится совершить движение, которое не давало ему покоя семь лет – с тех самых пор, как он придумал свою схему перехватов. Я тоже лазал по той гладкой гранитной плите – и от одной мысли сделать это без страховки меня тошнит. Бревно, на котором я сижу, – меньше чем в сотне метров от того места, куда Алекс упадет, если, не приведи Бог, сорвется.
Внезапный звук возвращает меня к действительности. Сердце замирает. Кинооператор из команды, снимающей восхождение, спешит по тропинке к подножию скалы. Я слышу потрескивание его рации. «Алекс сливается», – бросает он.
«Слава Богу! – думаю я. – Алекс не разобьется».
Позже я поговорю с ним, но уже сейчас знаю, почему Хоннолд отступает: у него не тот настрой. Конечно – это же безумие! Может, и пытаться не стоит.
Хоннолд смотрит с края площадки Тафт-Пойнт. С другой стороны долины — гранитный утес Эль-Капитан. Каждый год Хоннолд посвящает несколько месяцев лазанью по местным трассам — и коротким, и длинным, предельно сложным — боулдеринговым — маршрутам. «Йосемити — мое любимое место в мире», — говорит он.
Некоторые скалолазы считают, что сама дисциплина «фри-соло» вообще не нужна. Противники видят в этом только безрассудное позерство, бросающее тень на их вид спорта, – и приводят длинный список погибших из тех, кто попробовал себя в этой дисциплине. Сторонники – и я из их числа – считают фри-соло идеалом скалолазного мастерства. Такой подход разделял и Пауль Пройс – человек, которого считают отцом рискованной техники. Он говорил, что сама суть альпинизма – в том, чтобы одолеть вершину силой мышц и духа, а не «вспомогательными приспособлениями». K 27 годам Пройс совершил больше 150 «первопроходов» без страховки – и прославился на всю Европу. 3 октября 1913 года Пауль Пройс погиб во время фри-соло на пике Мандлькогель в Австрийских Альпах.
Но идеи Пройса очень сильно влияли на поколения скалолазов, вдохновляя в 1960-x и 1970-x приверженцев «свободного лазания», которые использовали веревки и другое снаряжение исключительно для страховки и никогда – для того, чтобы облегчать себе путь к сложной вершине.
Еще одно знаковое имя появилось в истории фри-соло в 1973-м: Генри Барбер потряс скалолазное сообщество, без веревок взобравшись на 450-метровый северный склон Сентинел-Рок в Йосемитском национальном парке. Это было грандиозное событие!
А еще три года спустя 19-летнeму Джону Бакару покорилась «Нью-Дименшнз» – чрезвычайно сложная трасса по расщелине в скале. С тех пор прошло много времени – и никто из скалолазов не поднимал планку выше. Пока в 1987 году скромный канадец Питер Крофт не прошел в одиночку самые знаменитые маршруты в Йосемитской долине – «Астромэн» и «Рострум» – за один день.
Рекорд Крофта не был побит до 2007 года, когда тихий, с глазами лани, 22-летний парень из Сакраменто по имени Алекс Хоннолд проявил себя в долине Йосемити. Он сразил всех, повторив фантастическое двойное восхождение Крофта. В следующем году Алекс прошел фри-соло еще два маршрута – столь длинные и технически сложные, что никому и в голову не могло прийти одолевать их без страховки.
Предложения от спонсоров полились рекой, поклонники и журналисты наперебой прославляли успехи Алекса – а сам он втайне вынашивал куда более масштабный проект.
Через четыре часа после начала восхождения Хоннолд стоит на вершине Эль-Капитан, держа в руках все свое снаряжение: скальные туфли и мешочек с магнезией. «Внизу я немного нервничал, — говорит он. — А что же теперь? Я все еще хочу поучаствовать в сложных проектах. Когда-нибудь. Я не уйду на покой, как только спущусь вниз».
Подчеркнем: план Алекса покорить Эль-Капитан не был блажью «адреналина ради». В 2009-м, во время нашей первой совместной поездки на скалы, он упомянул о своей задумке. Я решил, что это чистое безумство, но его абсолютная уверенность – и то, как он без видимых усилий проходил головокружительно сложные трассы, убеждали: его слова – не просто хвастовство.
Алекс изучил несколько маршрутов на Эль-Капитане и наконец выбрал «Фрирайдер», популярный, образцовый маршрут, обычно занимающий несколько дней. Его 30 питчей, отрезков в длину веревки, требуют от спортсменов крепости пальцев, силы рук и ног, спины и пресса – не говоря уже о гибкости, способности принимать решения и силе духа.
Порой днем скала так нагревается на солнце, что обжигает кожу, а несколько часов спустя температура может упасть ниже нуля. Сильные ветра и мощные потоки восходящего воздуха хлещут по скале, из нее текут ручьи, а пчелы, лягушки и птицы могут внезапно показаться из трещин – в самый что ни на есть решающий момент. Камни любого размера рискуют не выдержать и рухнуть вниз.
Слушая музыку, Хоннолд чистит зубы. Впереди — день лазания в марокканском Высоком Атласе (одном из нескольких скальных районов, где Алекс тренировался перед Эль-Капом).
Плита «Фрибласт» – может, и самое страшное место на трассе, но физически более трудные участки ждут выше: трещина, похожая на каминную трубу, по которой нужно пролезть, извиваясь всем телом, и широкий проем, где приходится широко расставлять ноги, распираться руками и ногами, практически садясь на шпагат – и двигаться вверх сантиметр за сантиметром. А в 700 метрах над долиной – этап под названием «Боулдер-проблем» – «ключ» всего маршрута, отрезок со сложнейшими движениями, требующими виртуозной техники.
«Я уже сделал ее 11–12 раз без срывов, – был ответ. – Но для этого определенно нужно поймать кураж». Он показывает мне пантомиму из 11 движений, сопровождая демонстрируемое комментариями на жаргоне скалолазов: «Левую ногу в трещину. Правую – в мелкую дырку, ее надо прям жестко задавить. Потом так резко разворачиваешься и идешь на плоский активничек – мелкий, но его можно прям жестко зажать. Я чуть придерживаюсь за стену всей ладонью и закидываю ногу повыше, и дотягиваюсь до мизерной зацепки».
Для тех, кто лазает фри-соло, сила пальцев решает все. От нее зависит жизнь. Готовясь к восхождению, Хоннолд раз в два дня тренировался на «хэнгборде» по 90 минут.
На очередном тренировочном пролазе Алекса мы идем в связке, и на питче, который остановил его в ноябре, он снова срывается – на моей памяти уже в третий раз. «Движение очень нестабильное. Мне это не нравится», – говорит он, пока мы висим прямо над этим вертикальным участком между двумя страховочными пунктами. И тогда я понимаю: Алекс никогда не сможет отработать его до совершенства – сколько бы раз он здесь ни лазал. И он сам наверняка это знает.
Субботним утром, 3 июня 2017 года, спустя семь месяцев после прерванного восхождения, я стою на лугу у подножия Эль-Капитана. На высокой траве роса. Небо серое, как всегда перед рассветом. Единственный звук – шум ветра в высоких соснах.
Прищурившись, смотрю в телескоп: вот Алекс – в 180 метрах над долиной, подбирается к гладкой плите «Фрибласт», которая не давала ему покоя почти 10 лет. Его движения, обычно плавные, сейчас пугающе резки. Движется Хоннолд словно на ощупь, неуверенно трогая скалу ногой, испытывая ее. И вот – Алекс уже на уступе в метре над той гранитной плитой.
Я заставляю себя выдохнуть. Впереди у Алекса еще тысячи движений, высоко вверху виднеется «Боулдер-проблем», но в этот раз он не отступит. Алекс Хоннолд завершит величайшее восхождение в истории.
Комментарии (4)