Общепринято считать, что аталычество – это обычай Кавказа, согласно которому ребёнок после своего рождения отправляется на воспитание к своему «приёмному» отцу. Отсюда и имя этой традиции, т. к. «ата» значит отец, а «аталык» — отцовство. После достижения определённого возраста юноша мог вернуться в родную семью. Обычай был распространён среди черкесов, кабардинцев, балкарцев, кумыков, абхазов, осетин, мегрелов, сванов и прочих кавказских народов. Не чужды аталычеству были и в Крымском ханстве, и в Османской империи. К тому же Григорий Филиппович Чурсин, российский, а позже советский этнограф-кавказовед, утверждал, что аталычество распространено даже среди горных народов Гиндукуша в Центральной Азии.
Аталычество как оно есть
На практике аталычество реализовывалось следующим образом. Когда родители решали отдать своего ребёнка аталыку, возраст чада не имел большого значения. Отдавали в чужие семьи детей иногда после трёх-четырёх месяцев от роду. При этом принявший ребенка на воспитание приобретал все права кровного родства с семейством своего питомца. Такое родство именовалось молочным, но имело всю силу родства кровного.
В аталычество отдавали как мальчиков, так и девочек. Естественно, срок пребывания у нового «отца» для девочек и мальчиков был различным. Срок пребывания в доме аталыка определялся для мальчика 6-13 годами (иногда до 18 лет), для девочки от 12 до 13 лет. Юношу аталык обязан был научить в совершенстве всему, что знает сам, в том числе и военному искусству. Мальчики учились верховой езде и правилам горского этикета, стрельбе и сельскому хозяйству. Конечно, много времени уходило на физическую подготовку. Девочка же попадала в руки жены аталыка. Она учила её рукоделию, ведению домашнего хозяйства, умению готовить, ткать и т. д. Также одной из главных функций аталычества была ранняя и более полная социализация детей, особенно из знатных родов.
Порой воспитанники попадали к аталыку не просто из другого рода, но и из другого этноса. Подобное происходило чаще всего среди князей и аристократов. В таких обстоятельствах юноша или девушка, кроме всего прочего изучали и новый для них язык, что в кавказском разноязычии дорогого стоило.
По истечении срока воспитания аталык по традиции всячески одаривал своего «сына» или «дочь». При этом подарки были порой куда более роскошными, нежели семья преподносила собственным детям. Конечно, простой крестьянин не так много мог дать воспитаннику, а вот более зажиточные семьи могли преподнести воспитаннику коня, вооружение и знатное платье. С теми же почестями обучение завершала и девушка. В ответ семья воспитанника устраивала большое застолье, а семье аталыка преподносили подарки, аналогичные тем, что получил воспитанник, а порой и куда большие. Если потомство выросло здоровым и грамотным, то аталыку могли передать во владение целый земельный надел, не считая скота.
Необычайно ярко, соответственно своему гению, аталычество описал Александр Пушкин в незаконченной поэме «Тазит»:
«Из-за горы явились вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришлецу —
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
«Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришёл,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я сделал храброго чеченца.
Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел тебе.
Вот он. Ты голову преклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь —
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу».
«Высшее» и «низовое» аталычество
Конечно, выше приведена самая обобщённая форма аталычества. В зависимости от того или иного народа и социального слоя возникало множество весомых нюансов.
«Низовое» аталычество, бытовавшее среди крестьян, основой своей ставило обмен знаниями и усиление связи между родами вплоть до слияния в одно семейство. А порой основой аталычества были только безопасность детей. К примеру, притесняемая местным князем, аристократом или узденем семья, чтобы дать детям будущее, а роду подмогу, отправляла мальчиков и девочек на воспитание к дружественному им аталыку. Как правило, на «низовом» уровне в качестве аталыка выступал более зажиточный человек, часто проживающий далеко от места рождения воспитанника.
Конечно, совершенно иначе обстояли дела с аталычеством у князей и знати. Для них в традиции аталычества были заложены вопросы образования и воспитания военных кадров, внешней и внутренней политики, верности приближённых и создания будущих наместников и советников. Также не стоит забывать, что люди, наделённые властью, наделены и грузом проблем и ответственности за тысячи и тысячи жизней. неоднократно доказывала, что сильный лидер чаще всего слишком занят устройством мощного государства, нежели воспитанием потомства, на котором у «великих» природа обычно отдыхала.
Князья традиционно отдавали своих детей на воспитание в семьи сословьем ниже их. Таким образом правящие круги привязывали к себе верных людей практически кровными связями. Так, кумыкские ханы и шамхалы отдавали своих детей на воспитание первостепенным узденям, т. е. приближённым аристократам. Черкесские же князья в качестве аталыков выбирали своих уорков, т. е. тех же дворян. В свою очередь, дворяне передавали своих детей сословию зажиточных свободных крестьян.
Часто основой аталычества становилась политика. Учитывая разрозненность этносов, субэтносов и обществ Кавказа, правители княжеств или же владетели отдельных долин, дабы заключить более прочный союз с одними соседями (традиционно против других соседей), отдавали своих детей и также принимали на воспитание чужих сыновей и дочерей. К примеру, протурецки настроенные черкесские князья с радостью становились аталыками для детей крымских ханов. Князья обретали мощного союзника, а ханы предполагали таким образом записать князей себе в вассалы. После падения Крымского ханства множество представителей его знати нашло приют среди бывших аталыков.
Стоит также отдельно отметить, что по мере увеличения поборов с простых крестьян по всему Кавказу из-за непрекращающейся войны аталычество начало приобретать чисто классовый характер. Простой люд всё более утрачивал выгоды от отдачи дитяти аталыку. При этом аристократия таким образом отчаянно сшивала вновь и вновь рвущиеся союзы между целыми княжествами, обществами и ханствами.
Национальный фактор в аталычестве
Безусловно, на традицию оказывал сильное влияние национальный фактор. Разбросанные по всему Кавказу с его крайне колоритным и разношёрстным рельефом народы вносили в обычай свои поправки.
Одним из ярких и самобытных исследователей Кавказа, упоминавших аталычество, был Султан Хан-Гирей. Он был знаком с черкесским аталычеством не понаслышке. Ведь Хан-Гирей был одновременно потомком крымских ханов и черкесских аристократов, а также полковником русской армии. Вот что этот историк и этнограф писал об аталычестве:
«Князья издавна для увеличения своей силы искали всевозможные средства, чтобы привязать к себе дворян, а эти для всегдашней защиты и вспомоществования себе во всех случаях желали более сблизиться с князьями. Для такого обоюдного сближения нашли вернейшим средством воспитание детей, которое, связывая два семейства родством, приносило обоюдные выгоды».
Писал об указанном обычае и Фёдор Фёдорович Торнау, генерал-лейтенант, писатель и один из первых разведчиков, пробравшихся на территорию Черкессии и Кабарды. Торнау указывал особенности аталычества у абхазов:
«Бедные дворяне, крестьяне и рабы в Абхазии нашли хороший способ ограждать себя от притеснения сильных обычаем, существующим у князей и богатых дворян, воспитывать своих детей вдали от родительского дома. Принимая на себя эту обязанность, они вступают как бы в родство с родителями воспитываемых ими детей и пользуются их покровительством».
Малоизвестный этнограф Вальдемар Борисович Пфаф, кавказовед и преподаватель, оставивший весомые, но до конца не оценённые труды по исследованию Осетии, также указал некоторые особенности аталычества у осетин:
«Получив имя, дитя отдается на воспитание в дом постороннего лица и не видит своей матери до 6-летнего возраста… Поэтому осетинское дитя любит свою няньку больше, чем мать, а отца своего боится, но не любит вовсе, воспитатель (аталык) гораздо ближе его сердцу. Воспитатель по окончании 6-летнего срока возвращает ребенка в дом его родителей. В этот день в семье совершается праздник, и воспитатель с нянею получают от отца воспитанника своего подарок в несколько сот рублей. По этой причине в настоящее время древний этот обычай сохранился только в богатых и достаточных слоях населения. Воспитание дитяти в доме аталыка во многих отношениях напоминает воспитание детей у лакедемонян: оно обращено исключительно только на физическую сторону…»
В Аварии аталычество начиналось, так сказать, с пелёнок. К примеру, хунзахские ханы предпочитали отдавать своих детей на кормление жёнам свободных и зажиточных крестьян или дворян. Позже дитя обычно и воспитывалось в той семье, в которой росли его молочные братья.
Эффективность аталычества как политического инструмента
Принято считать, что аталычество выступало эффективным инструментом объединения Кавказа, разрешения военных конфликтов и взаимного обогащения знаниями и языками, коих на Кавказе масса. Но увы, сама история показала, что аталычество не смогло быть противопоставлено разобщённости народов региона, давним взаимным упрёкам и чудовищной силы экспансии как государств, так и религиозно-политических движений.
Мюридам, преисполненным религиозного фанатизма, традиция аталычества была чужда, как практически и все остальные обычаи. К примеру, Гамзат-бек, имам и предшественник Шамиля, долгое время воспитывался в хунзахском ханском доме аварских ханов и считался чуть ли не молочным братом молодых ханов Аварии. Но это не помешало ему вырезать всех хунзахских правителей под корень.
В качестве формы воспитания, обучения и социализации аталычество, конечно, сыграло свою весомую роль. Однако противостоять жестоким политическим процессам эта традиция не могла в принципе. Во время борьбы за престол Абхазского княжества в схватке не на жизнь, а на смерть сошлись Сефер-бей и Аслан-бей, а они приходились друг другу даже не молочными, а родными братьями.
Автор:
Комментарии (0)