Литография с рисунка М. Ю. Лермонтова с башней на скале… На нём имеется собственноручная надпись Лермонтова: «Вид на Крестовую гору из оврага у Коби». С рисунка сделано четыре литографии, и это название на них перешло, но это не совсем верно: Лермонтов в данном случае изобразил деревню Сиони, расположенную между Степанцминдой и Коби (ныне муниципалитет Казбеги в Грузии). Сторожевая башня и Сионская церковь, нарисованные в центре на скале, сохранились по сей день. Из-за ошибки, допущенной при переносе изображения на литографский камень, пейзаж на оттиске получился зеркально повёрнутым по отношению к реальному ландшафту. Пушкинский дом, Санкт-Петербург
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на чёрной скале.
Тамара. М. Ю. Лермонтов
Рассказы о замках. Бывает так, что кто-то боится вируса и сидит дома, а кто-то едет отдыхать на Кавказ, купается там в горячих источниках и дышит горным воздухом в предгорьях Эльбруса. Так, например, поступила моя дочь и хорошо провела там время. Ну и, конечно же, в её «задание», как и всегда, входил сбор интересной информации для сайта «Военное обозрение». Поэтому когда ей предложили ещё и съездить посмотреть какие-то горские башни, она без колебаний согласилась. Так я получил интересные фотографии, и именно так родился этот материал про «башни на Кавказе».
М. Ю. Лермонтов «Кавказский вид возле селения Сиони». 1837-1838 гг. Государственный заповедник «Тарханы»
Их даже сегодня выявлено более 120…
А было так, что строить башни на Северном Кавказе тамошние жители почему-то начали очень давно, ещё в эпоху мегалитов. Потом их строительство прекратилось, но затем возобновилось в эпоху Средневековья. И было их построено в той же Ингушетии столько, что её назвали «страной башен». Причём и сегодня их здесь выявлено более 120, хотя, скорее всего, их значительно больше.
Считается, что строили их в XIII-XIV вв. и вплоть до XVII века, ну а потом им здорово досталось в период Кавказской войны 1817-1864 гг. и во время депортации ингушского народа в период 1944-1957 гг., когда едва ли не половина этих башен была попросту уничтожена.
А вот и память о тех драматических событиях. О них помнят и люди, и камни!
В любом случае возникновения башнеподобных построек на Кавказе теряется во тьме веков, так как датируется I тыс. до н. э. – периодом распространения кобанской культуры.
Не только башня, а целый семейный комплекс!
А вот позднее в горах Ингушетии в Средние века появились посёлки, состоявшие из некоего подобия рыцарских замков. Они состояли из каменных башен, предназначавшихся для жилья, а также полубоевых и боевых башен, объединённых в один единый семейный комплекс. Многие селения окружали высокие оборонительные каменные стены. Причём особенно высокими и прочными были боевые башни, отличающиеся строгими пропорциями и… очень толстыми стенами, толщина кладки которых у основания достигала одного метра!
Каменные стены горных поселений освещает рассветное солнце…
Зачем местные жители строили столь специфические жилые сооружения ясно как божий день: им постоянно угрожали как внешние агрессоры, так и внутренние междоусобицы. Поэтому хочешь не хочешь, а приходилось строить именно вот такие дома-крепости. Благо строительного материала вокруг было сколько угодно.
Когда-то здесь жили люди…
Каждое такое горное поселение, как и западноевропейский средневековый замок, было вполне самодостаточным объединением живущих бок о бок соседей-родственников. Руководили жизнью такой вот «ячейки общества» старейшины, действовавшие в строгом соответствии с народным правом – адатом. То есть это были небольшие и совершенно независимые друг от друга «средневековые города», в которых во главу были поставлены интересы общины. Соответственно, несколько таких поселений составляли что-то вроде федерации городков-посёлков. Стояли они на важных в стратегическом отношении перевалах и в ущельях – самый крупный пункт в наиболее важном таком месте, он одновременно являлся и чем-то вроде столицы такого объединения.
А вот наконец-то и башня. Она впереди… и мы сейчас к ней пойдём!
Изящные и прочные!
Считается, что ингушские башни выделяются среди всех прочих башен соседних народов особым изяществом и большим количеством мелких деталей, встроенных в стены и заборы. Это и кормушки для лошадей, и каменные коновязи, и каменные козырьки над окнами. Кроме того, именно ингушские башни самые высокие, то есть постройка их требовала от их строителей огромного труда и немалого мастерства.
Башня всё ближе…
Е. И. Крупнов, известный исследователь Кавказа советского времени, в своей фундаментальной работе «Средневековая Ингушетия» писал:
Ингушские боевые башни являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Она поражает простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. <…> Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо.
Отметим, что поскольку в этих местах всегда существовал огромный дефицит плодородной земли, так что под засевы использовался буквально каждый её клочок, то для постройки башенных поселений старались выбрать самые бесплодные участки, где ничего расти не могло, а то и строили вообще на голых камнях.
Ближе…
Нельзя забывать, что место постройки башен ещё и находится в сейсмоопасной зоне: здесь приходится опасаться и землетрясений, и сходов лавин, оползней, а в ущельях ещё и паводков! Поэтому башни старались строить там, где все эти напасти постройкам не угрожали. А вот проблем с питьевой водой у тамошних жителей не было, поскольку в горах было много речушек и родников. В любом случае эстетика и порядок строительства башенных сооружений соблюдались очень строго. Фантазии тут было не место. Всё должно было быть, как у всех!
Устройство ингушской боевой башни. Рисунок Щеблыкина И. П. 1928 год
«Построить башню мудрено: сначала мы берём…»
Строительство ингушских башен по традиции, идущей из тьмы веков, сопровождали различными ритуалами. Первые камни обагряли кровью жертвенного барана. Ну и, конечно, с мастером и рабочими заключался договор на хорошую кормёжку, а те в свою очередь должны были трудиться не покладая рук. Интересно, что строилась башня изнутри, никаких лесов для этого не возводили, да и леса столько бы здесь не нашлось. Для работы устанавливали временные настилы по периметру башни. Выкладывали часть стен и поднимали настил на новую высоту. А вот когда нужно было выложить пирамидальную кровлю – характерную особенность ингушских башен, то тут мастер должен был работать снаружи, обвязанный верёвками. Отметим, что пирамидально-ступенчатая крыша башни обычно состояла из тринадцати сланцевых плит, а всю эту конструкцию венчал большой конусовидный камень, который поднимали наверх на верёвках. Установив этот камень, мастер спускался вниз и, получив символическую «спускную плату», по обычаю оставлял отпечаток ладони на растворе кладки у входа или же выбивал её контур зубилом на камне, после чего строительство считалось законченным. До нас дошли народные ингушские песни, повествующие о строительстве таких башен, прославляющие их красоту, а ещё умение и талант строивших эти башни мастеров. Причём одна из них так и называется: «Илли о том, как построили башню».
Башня в качестве критерия «силы»
Опять же по обычаю башню следовало построить ровно за один год (365 дней). Потому что иначе все начинали считать этот род слабым. Случалось, что башня рушилась, но винили в этом в первую очередь именно род: мол, бедные были и плохо строителей кормили. Но и с теми, у кого башни давали трещины, а то и рушились, договоров старались не заключать. Ну и, конечно, ремесло строителя башен в Ингушетии было в большом почёте, а мастер, построивший много прочных и красивых башен, считался очень уважаемым человеком.
А это башня Вовнушка с плоской крышей с парапетом для стрелков! Фото «public domain» из ресурсов Интернета
Интересно, что существовало разделение по отдельным «специальностям»: были добытчики строительного камня, камнерезы, наёмные перевозчики, каменотёсы и собственно строители-каменщики. Конечно, построить сарай из камней, что лежат в этой стране буквально под ногами, или, скажем, загон для скота, здесь мог каждый физически здоровый мужчина. Но вот сложить высокую башню – для этого требовалось уже большое мастерство. Недаром имена их строителей народная память сохранила до наших дней.
Вовнушки, восточное крыло. Фото «public domain» из ресурсов Интернета
Башни горцев делились на три типа
Первый тип – жилые башни, по сути, просто каменные жилые дома в два-три этажа в среднем высотой 10-12 метров и площадью от 5×6 и до 10×12 м в основании. Стены сужались кверху, что было характерной особенностью архитектуры ингушей эпохи Средневековья.
Башни в Горной Ингушетии строили на известковом растворе, покрывали стены толстым слоем штукатурки жёлтого либо жёлто-белого цвета, а внутри швы кладки замазывали раствором. По преданию, в его состав добавлялось молоко либо сыворотка и белок куриного яйца.
Вовнушки на фоне Скалистого хребта. Попробуйте добраться до их обитателей! Фото «public domain» из ресурсов Интернета
Особенностью строения был внутренний опорный столб, на который опирались все балки межэтажных перекрытий. Сверху на эти балки укладывали хворост, на который затем насыпали глину и тщательно её утрамбовывали. Аналогичным образом делали и крышу.
А вот, наконец, и «наша» башня! Люди рядом для масштаба
Высота потолка в жилом помещении, где большую часть времени находилась семья, равнялась 3-4 м. На третьем этаже был склад, и там же могла быть устроена комната для гостей и балкон. В стенах было множество бойниц, так что это жилище вполне могло служить и крепостью. Клетки для невольников здесь, кстати, тоже были…
Так она выглядит вблизи…
Полубоевые башни строили в 3-4 этажа. Они были почти квадратными и по площади меньше жилых. Высота – 12-16 м. Главное, чем они отличались от жилых башен – это отсутствие центрального опорного столба. Зато на них были балкончики-машикули, как у боевых башен, но вход был устроен так же, как у жилых, то есть на первом этаже. Полубоевые башни, у которых вход располагался на втором этаже, как у боевых, встречаются довольно редко. Здесь всё было продумано до мелочей. Каждый этаж предназначался для определённой надобности. Так, на первом обычно держали пленников, на втором находилась стража, на третьем и четвёртом жили защитники (гарнизон) башни и семьи, что в ней жила, на пятом же находились члены семьи и дозорные.
Обходим её со всех сторон
Вход в такую башню обычно находился на уровне второго этажа, так что применять таран, чтобы выбить дверь, смысла не имело. Лишь у некоторых башен, построенных в самых диких и труднодоступных местах, имелся вход на первом этаже.
Ни поджечь, ни захватить!
Причём если потолки в жилых башнях были из дерева и глины, то в боевых потолок выкладывался в виде ложного свода стрельчатых очертаний. Такой свод было невозможно поджечь снизу, да и подняться наверх без лестницы тоже было невозможно. И находиться внизу (если врагам удавалось войти на первый этаж) тоже не вариант, так как в полу были предусмотрены бойницы для стрельбы.
Кругом одни только камни. Но когда-то здесь кипела жизнь!
Опять же начиная со второго этажа, на каждом из них имелись световые окна, бойницы и смотровые щели, снаружи совершенно незаметные. Причём бойницы располагались так, что непростреливаемого пространства вокруг башни не оставалось.
Помимо запасов , на пятом-шестом этажах хранились и запасы камней, чтобы сбрасывать их на осаждающих. Причём из-за наклона стен, а он на боевых башнях достигал 10-11 градусов, а в боевой башне села Верхний Лейми так и вовсе 14 градусов, камни не бросали, а просто скатывали по стене вниз. Именно поэтому старались запасать «колкие» камни, которые от удара о каменистое основание башни разлетались на куски во все стороны.
То есть даже вплотную подойдя к стенам башни, противник мало чего мог добиться, поскольку на него сверху тут же обрушивался град камней. А отойдя от башни, он попадал под выстрелы с верхних этажей!
В высоту пятиэтажные башни достигали 20-25 метров, а вот шестиэтажные башни уже 26-30 метров.
«Огни на башнях: враги идут!»
Ингушские поселения находились друг от друга на расстоянии от 500 метров до одного километра. Так что башни были хорошо видны и могли использоваться ещё и как сигнальные: переданный с башни на башню сигнал тревоги в считаные минуты проходил многие километры от одного селения до другого.
А вот там внизу жизнь кипит и сегодня. Особняки, автомобили, а «память предков» осталась высоко в горах!
Башни Ингушетии, как и башни в городах Италии, есть яркое проявление дошедшей до наших дней древней национальной культуры, уникальное во всех отношениях. Причём ингуши ментально до сих пор связаны со своей башенной культурой и гордятся её традициями. Для них это символ бережного отношения к родному дому как к святилищу семьи, а семья и род для горца до сих пор самое главное в жизни!
P.S. Все фотографии (кроме соответственно подписанных) принадлежат С. Золотаревой. Автор:
Комментарии (0)