«Танненберг» тонет.
Двадцать шестого июня 1941 года войну Советскому Союзу объявила Финляндия, и положение в Финском заливе резко ухудшилось. Финский флот немедленно приступил к минированию вод залива, расширяя минные заграждения, уже поставленные немцами. Уже той же ночью немецкий минзаг «Бруммер» в сопровождении тральщиков и торпедных катеров поставил мины севернее Моонзунда и западнее острова Осмуссаар (Оденсхольм). При этом два катера, S-46 и S-106, вошли на советские мины и затонули.В июле минная война в Финском заливе разгорелась уже вовсю, причем финны применили в ней не только свои надводные силы, но и подводные лодки «Саукко», «Ветехинен», «Весихииси» и «Ику-Турсо». Зато неудачей агрессоров закончилась попытка немецких и финских торпедных катеров прервать пути подвоза снабжения отрезанной базы на полуострове Ханко – советская атаковала и разогнала вражеские корабли, повредив два из них.
Но настоящим черным днем немецких сил в Балтийском море стал день 9 июля 1941 года.
В тот день германский флот понес весомые потери, правда, не в ходе боевых действий, но в некотором смысле в их результате. После постановки минных заграждений «Вартбург», «Апольда» и «Корбета» германское командование пришло к выводу, что часть минно-тральных сил можно перебросить с Балтики на запад, в Северное море. Выбор пал на 2-ю группу минзагов под командованием уже известного капитана Шёнермарка на флагмане «Танненберг». В последний момент минзаг «Бруммер» заменили на вспомогательный минзаг «Пройссен» под командованием капитана третьего ранга Вильгельма Шрёдера. Вместе с третьим кораблем был «Ханзештадт Данциг» капитана третьего ранга Карла Эрнста Бартеля, они должны были покинуть Балтийское море и, как впоследствии оказалось, покинули его навсегда, пополняя списки утерянных единиц кригсмарине.
Взяв на борт полный груз мин, группа покинула Турку вечером 8 июля. Опасаясь советских подводных лодок, немецкие корабли взяли курс на запад, к острову Утё, а оттуда на юго-запад, в сторону северной оконечности острова Эланд, то есть к шведским территориальным водам.
После полудня 9 июля немецкие корабли вошли в Кальмарский пролив, отделяющий Эланд от материковой Швеции, с намерением следовать прямым курсом на Свинемюнде. Согласно плану рейса, командир группы должен был своевременно получать информацию о присутствии советских подводных лодок на водах центральной Балтики. Именно это обстоятельство заставило немцев идти в Германию окольным путем. По той же самой причине немецкие корабли должны были держаться как можно ближе берегов Эланда, не считаясь с суверенитетом шведских территориальных вод, несмотря на многократные предупреждения шведов.
Кроме того, идти окольным путем их заставило их же собственное минное заграждение «Вартбург», растянутое в южной Балтике от Мемеля до Эланда. Это заграждение, почти перпендикулярное южной оконечности Эланда, оставляло лишь узкий проход у своего западного края, и именно им немцы решили воспользоваться, чтобы выйти на незаминированные воды южной Балтики.
Но прежде чем осуществить этот план, эскадре капитана Шёнермарка пришлось пройти вдоль берегов Швеции около суток. Корабли шли назначенным курсом под конвоем тральщиков 5-й , которые должны были сопровождать минзаги до самого Свинемюнде, и приданных им трех однотипных единиц из состава 2-й флотилии, задачей которых было усилить эскорт на самом опасном отрезке пути вдоль Эланда. Ночь прошла без примечательных событий – погода была хорошая, а на море стоял штиль. В районе, где ожидались советские подводные лодки, корабли перестроились из кильватерной колонны (один за другим) в линию (бортами друг к другу). Ближе всего к береговой линии шел «Танненберг», за ним «Пройссен» и самый крайний – «Ханзештадт Данциг».
Драма «Танненберга»
Ближе к вечеру, когда корабли уже подходили к южной оконечности острова, перед «Танненбергом», несколько на траверзе его левого борта, появился идущий контр-курсом шведский тральщик, который опознали как «Сандён». При виде шведского корабля «Танненберг» отвернул влево так, что тральщик при приближении к немецким кораблям должен был идти перпендикулярно «Танненбергу».
Шведский корабль выбросил флаги международного свода сигналов, которые на «Танненберге» ошибочно прочитали как DQ – пожар на борту. Немцы решили сигнал проигнорировать и идти дальше своим курсом. Это привело к череде фатальных для них последствий.
Из-за слабо видимого сигнала, к тому же неправильно прочитанного, вдобавок переданного медленным флаговым сигналом вместо более эффективного светового светофора (за что впоследствии немцы предъявляли шведам претензии), и последовавшим за этим непониманием и отсутствием реакции, немецкая эскадра примерно в 4 милях западнее южной оконечности Эланда вошла на шведское минное заграждение.
Первым, в 18:40, подорвался «Танненберг», причем прежде, чем его экипаж среагировал и принял меры по спасению корабля, он еще шел по инерции, натыкаясь на последующие мины. Шёнермарк, опасаясь, что огонь на борту, вызванный взрывами в нижней части корпуса, может перекинуться на машинное отделение, не решился возобновить ход и вызвал на помощь тральщики, чтобы те взяли «Танненберг» на буксир. Но повреждения были уже настолько тяжелыми, что «Танненберг» стал сильно крениться на правый борт, и Шёнермарк принял единственно правильное в такой ситуации решение: приказал экипажу немедленно прыгать в воду. Корабль буквально за мгновения погрузился в воду и затонул.
Но на этом злоключения германской эскадры не кончились.
Судьба «Пройссена» и «Данцига»
Взрыв на «Пройссене».
Пока на глазах немецких экипажей разыгрывалась драма «Танненберга», остальные корабли продолжали идти прежним курсом, не сворачивая, прямо вслед за своим погибающим подельником. Вторым на минах подорвался «Пройссен». На котором тоже остановили машины.
Объятый пламенем корабль стал дрейфовать, грозя протаранить третий из минзагов. Чтобы избежать столкновения, капитан Шрёдер решился запустить машины, но в то же время «Ханзештадт Данциг» отвернул и напоролся на мину, которая взорвалась прямо под миделем. Сильный взрыв сразу же вывел из строя оба его двигателя, в машинном отделении последовали дальнейшие взрывы, и пламя пожара стало вырываться на палубу.
Судьба «Пройссена» и «Данцига» была уже предрешена. Ничто не могло спасти эти корабли, а, собственно говоря – суда, так как они были спроектированы и построены как пассажирские лайнеры, без бронированного пояса и водонепроницаемых переборок, какие имеются на военных кораблях. Командиры обоих минзагов приказали своим экипажам эвакуироваться.
Так, в течение нескольких минут все корабли группы Шёнермарка исчезли с поверхности Балтийского моря. На месте катастрофы остались только группы выживших моряков, в спасательных жилетах или на плотах, вокруг которых сновали «Сандён» и немецкие тральщики, вылавливающие потерпевших крушение.
Единственное, в чем немцам повезло, это жаркая, летняя погода и относительно высокая температура воды, а также присутствие эскортных кораблей, которые немедленно предприняли спасательную операцию и уменьшили потери в экипажах. Здоровые и легкораненые на тральщиках отправились в Свинемюнде, где 10 июля их приняло госпитальное судно «Штутгарт», а тяжелораненых, которым требовалась неотложная медицинская помощь, «Сандён» забрал в Кальмар, где сдал их в военно-морской госпиталь. Это, вероятно, спасло жизнь некоторым из них.
«Ханзештадт Данциг» (слева, в военном камуфляже) еще на плаву.
По предварительному соглашению, информация о шведских минных заграждениях, их точные координаты и данные о шведских дозорах были переданы германскому морскому атташе в Стокгольме. Тот передал всю информацию дальше, в Верховное командование ВМФ (Oberkommando der Marine, ОКМ), а точнее – в его оперативный отдел или Штаб руководства морской войной (Seekriegsleitung).
Штаб руководства морской войной, в свою очередь, передал информацию дальше по инстанции – ближайшему военно-морскому начальнику в Свинемюнде, в данном случае командующему крейсерами (Befehlshaber der Kreuzer, BdK) вице-адмиралу Хуберту Шмундту, которому подчинялся командующий миноносными силами (Führer der Minenschiffe, FdM) капитан первого ранга Арнольд Бентлаге. Бентлаге должен был довести информацию о шведских минных заграждениях до сведения действующих в Балтийском море миноносных кораблей.
Однако такая важная информация не попала по назначению, в частности, к командирам трех минных заградителей, утерянных при возвращении из Финляндии в Германию. В связи с этим было назначено следствие, которое возложило всю вину за несвоевременную доставку сведений – на использование почты вместо радиосвязи при их пересылке через ОКМ к BdK и дальше к FdM, возможно, из-за их чрезвычайной секретности.
Расследование инцидента
Никогда не удалось установить, каким путем сведения передавались из Стокгольма в Свинемюнда, а оттуда в Финляндию, и когда это произошло. В любом случае это произошло уже после того, как эскадра Шёнермарка покинула Турку. Правда, в то время еще оставалась возможность радировать командиру зашифрованную депешу, но в германском командовании в Финляндии это никому не пришло в голову.
Кроме того, очевидно, что винить за катастрофу у Эланда надо и чрезмерно забюрократизированный аппарат кригсмарине, и дублирование, а, может, и утроение административных функций: ОКМ, BdK, FdM. Независимо от этого, похоже, что обмен информацией не был доработан на дипломатическом уровне в германо-шведских отношениях, за что немцы предъявляли потом шведам претензии.
Шведы же в свою защиту выдвигали аргумент, что с 1 июля 1941 года их радио постоянно передавало в эфир предостережения о минных заграждениях в шведских водах. Но, похоже, что на германских кораблях и судах никто шведского радио не слушал, и в итоге все предостережения принимали только шведские рыбаки...
Носовое орудие «Данцига».
Эландская катастрофа осталась засекреченной. И на всем протяжении войны, и даже какое-то время после неё никакие сведения о катастрофе не публиковались ни в Германии, ни в Швеции.
Впервые о ней узнали в 1947–1948 году после публикации сборника трофейных документов «Конференции фюрера по морским делам, 1939–1945» сначала в Великобритании и США, а затем в Западной Германии (The Admiralty, 1947).
Из этих документов стало известно, что для выяснения причин и обстоятельств потери трех минных заградителей было возбуждено расследование. Суд над виновником (или виновниками) состоялся уже вскоре, о чем 25 июля гросс-адмирал Эрих Редер докладывал Гитлеру. Правда, предыдущая конференция с участием Редера и Гитлера имела место вечером 9 июля, но это было как раз в то время, когда тонул «Танненберг» и два других корабля.
При следующей встрече с Гитлером Редер сообщил ему, что военный трибунал каким-то непонятным образом оправдал неназванного виновника потери трех минных заградителей по всем пунктам обвинения. Редер, однако же, добавил, что как главнокомандующий военно-морским флотом Германии он не согласен с приговором и приказал пересмотреть дело.
О дате и ходе нового заседания военного трибунала неизвестно ничего, кроме того, что, скорее всего, оно состоялось где-то в начале сентября. Так как 17 сентября Редер докладывал Гитлеру, что трибунал нашел виновным и примерно наказал некоего капитана первого ранга Брюнинга, а также возбудил дело против одного из офицеров штаба командующего крейсерами. О том, какое наказание понес Брюнинг и другой, неназванный офицер из штаба командующего крейсерами и каковы были выводы следователей, материалы «Конференции фюрера по морским делам» умалчивают.
Есть, однако, косвенные данные, проливающие немного света на этот инцидент.
В описываемое время в Штабе руководства морской войной действительно служил капитан первого ранга по фамилии Эрих Альфред Бройнинг. С 1936 года он являлся референтом отдела I. Если речь идет о нем, то факт, что он сначала был оправдан, а потом наказан (без указания каким образом наказан), наводит на мысль, что наказание не было особо суровым. Скорее всего, это был служебный выговор, может быть, даже без занесения в личное дело, так как уже тогда же, в сентябре 1943 года, упомянутый Бройнинг принял командование 3-м дозорным дивизионом, а в июне 1943 года стал командующим дозорным районом «Запад» (Sicherung West) с одновременным повышением в звании до контр-адмирала.
При таких обстоятельствах можно предположить, что весь груз ответственности за произошедшее у острова Эланд был возложен на того «безымянного» офицера из штаба командующего крейсерами.
К сожалению, в архивах документов командующего крейсерами начального периода войны против СССР нет никакой информации об офицере, осужденном военно-полевым судом кригсмарине. Отсюда следует, что или архив неполный, или следствие, о котором шла речь, не дало никаких результатов, или по этому делу не было вынесено никакого приговора. Четвертого не дано.
Так или иначе, судьбу немецких вспомогательных минных заградителей, которые тремя неделями раньше участвовали в коварной операции минирования у советских берегов и на советских коммуникациях еще до начала войны, можно подытожить словами библейского Соломона: «Не копай другому яму – сам в неё упадешь».
Продолжение следует...
Источники и литература:
Fuehrer Conferences on Naval Affairs, 1939–1945. The Admiralty, 1947. Автор:
Комментарии (16)