Как войска «царя-ирода» штурмовали оплот русской веры

Предыстория

Церковную реформу Никона знаменитый на всю Россию Соловецкий монастырь осудил как ересь. Это выступление возглавил сам архимандрит Илья. Присланные из Москвы в 1657 году новые служебные книги решением совета соборных старцев были отвергнуты, богослужение проводилось по старым книгам. В следующем году Илья созвал всю соловецкую братию и увещевал её постоять за православие, не принимать «латинских» новшеств. Монахи подписали общий приговор, чтобы священники не смели служить по новопечатным книгам. Илья и его помощники стали распространять свои взгляды по всему Поморскому краю. Илья вскоре умер. Новый архимандрит Варфоломей пытался отменить приговор и ввести новые книги, но безуспешно. Стойкая приверженность старообрядчеству и проповедь о наступлении времени антихриста уже прочно укрепились среди братии и окрестного населения.

В 1666-1667 годах монахи написали царю пять челобитных в защиту старых богослужебных чинов. В это же время состоялся Большой Московский собор, который окончательно одобрил реформы Никона. Варфоломей был вызван в Москву на собор и рассказал, что пытался ввести новые книги, но безуспешно. Для расследования собор отправил на Соловки комиссию во главе с ярославско-спасским архимандритом Сергием в сопровождении стрельцов. Соловецкие иноки приняли её крайне неприязненно и комиссия уехала, ничего не добившись. Летом 1667 года власти назначили настоятелем монастыря сторонника реформ Иосифа, который должен был провести реформу в Соловецком монастыре. Иосиф прибыл в монастырь и здесь на общем соборе монахи отказались принять его в качестве настоятеля. Иосиф был изгнан из монастыря, настоятелем был избран бывший архимандрит любимого царем Саввы-Сторожевского монастыря Никанор, который удалился в Соловки на покой. Царю Алексею Михайловичу снова послали челобитную с просьбою оставить старые порядки. В декабре 1667 царь указал отобрать соловецкие вотчины в казну и прекратить монастырю подвоз хлебных припасов. Московский собор предал анафеме непокорных монахов и старообрядчество. Но Соловки не покорились.

Суть конфликта была в том, что Романовы и Никон шли по пути вестернизации России. Возможно, что это была концептуально-идеологическая диверсия с Запада. Они уничтожали «старые обряды» и внедряли новогреческие («латинские»), сжигали старые книги. А старообрядцы выступали как духовные наследники Сергия Радонежского. В итоге на официальном уровне происходила полная подмена смысла. Русское огненное и живое православие (славие прави, правды) подменяли пустой формой. Романовы начали преследовать людей за веру.

Черный собор. Восстание соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году. С. Милорадович

Восстание

3 мая 1668 года царским указом для приведения обители в повиновение на Соловки было послано стрелецкое войско. Стрельцы под командованием стряпчего Игнатия Волохова высадились на Соловецком острове 22 июня. Монахи со многими находившимися у них в ссылке и на богомолье мирянами вооружились и приготовились к обороне. На уговоры отправленного Волоховым в монастырь посланца монахи ответили заявлением, что они «по новым книгам петь и служить отнюдь не хотят», а когда Волохов хотел силой войти в монастырь, его встретили пушечными выстрелами. Малый отряд стрельцов отступил. Началась осада, которая затянулась почти 8 лет.

Стоит отметить, что монастырь был мощной крепостью, направленной против Швеции. Само островное положение, на далеком море, полгода закованном во льды, удаленное от крупных городов, было отличной защитой. Монастырь был хорошо укреплён и вооружён (90 орудий и пищалей), а его население владело воинскими навыками. Гарнизон Соловков превышал 500 человек, в том числе до 200 монахов и послушников и более 300 мирян: крестьян, беглых холопов, стрельцов, донских казаков и даже иноземцев – шведов, поляков, татар. Рвение о старой вере придавало участником Соловецкого восстания большую моральную силу. Монастырь обладал большими запасами продовольствия на случай неожиданной шведской осады (на многие годы). Его влияние широко распространялось по берегам Белого моря и поморы активно снабжали продовольствием защитников Соловецкого монастыря. Сообщения с берегом и доставка продовольствия ещё долго не прекращались.

Соловецкий монастырь (фото Сергея Прокудина-Горского, 1915)

Воевода Волохов стал на Заячьем острове в нескольких верстах от монастыря. Ничего не достигнув, на зиму ушел на твердую землю. Он поставил в Кемском городке заставу, с задачей не пропускать в монастырь запасов, а сам засел поблизости в Сумском остроге и занялся поборами с монастырских волостей. Тут он вошёл в конфликт с архимандритом Иосифом. Изгнанный из Соловецкой обители после начала восстания, Иосиф поселился на том же Заячьем острове, и откуда управлял сумскими и кемскими монастырскими вотчинами и всякими промыслами. Иосиф жаловался в Москву на злоупотребления Волохова, а последний доносил, будто архимандрит и его старцы бражничают, за государево здоровье не молятся и даже способствуют мятежникам. Распря дошло до того, что Волохов избил архимандрита и посадил его на цепь. Оба противника были вызваны в Москву и уже не вернулись на Белое море.

Подавлять восстание вместо Волохова в 1672 году направили стрелецкого голову Иевлева с подкреплением в 600 стрельцов из Холмогор и Архангельска. В августе 1672 года воевода с 725 людьми подступил к монастырю, но ограничился тем, что сжег ближние хозяйственные постойки, побил скот и ушел в Сумский острог, сославшись на недостаток боеприпасов. Тут он по примеру Волохова начал притеснять местных крестьян с целью наживы, оправдываясь сбором провианта для своего отряда. Таким образом, первые годы осада Соловецкого монастыря велась слабо и с перерывами. Летом царские войска высаживались на Соловках, пытались блокировать монастырь и прервать его связь с материком, а на зиму уезжали на берег в Сумский острог. Причём двинских и холмогорских стрельцов распускали на зиму по домам.

В 1673 году Иевлева отозвали. Руководить подавлением бунта было поручено Ивану Мещеринову с новым подкреплением и указом «быть на Соловецком острове неотступно». Подчиненные ему начальники (иноземцы Келер, Буш, Гутковский и Стахорский) должны были обучать стрельцов пехотному строю и стрельбе. Летом 1674 года Мещеринов собрал ладьи и карбасы и высадился на Соловецком острове. Тут выяснилось, что Иевлев, предав огню постройки, окружавшие монастырь, облегчил оборону и затруднил нападение. Строения давали бы возможность осаждающим скрытно и близко подойти к стенам, имея некоторую защиту от обстрела. Теперь стрельцам приходилось действовать против мятежников на открытой местности под огнём крепостной артиллерии. Грунт был каменистый, и шанцы (окопы) приходилось копать с большим трудом. Кое-как укрепившись, стрельцы стали обстреливать монастырь, оттуда отвечали. Наступивший в октябре 1674 года холод вынудил Мещеринова отступить. Осада снова была снята, и войска отправлены на зимовку в Сумский острог. Там повторилось то же, что было при Волохове и Иевлеве. В Москву пошли жалобы на притеснения и корысть воеводы Мещеринова, который под видом сбора продовольствия производил поборы в Сумском уезде.

Самым ярым мятежником стал бывший архимандрит Саввы-Сторожевского монастыря Никанор. Он благословил на стрельбу из пушек, ходил по башням и кропил святой водой голландские пушки, приговаривая: «матушки мои галаночки, надеемся на вас». Рядом с Никанором во главе Соловецкого восстания действовали келарь Маркел, городничий старец Дорофей, прозванием Морж, сотники Исачко Воронин и Самко. До конца 1674 года монахи, оставшиеся в монастыре, продолжали молиться за царя Алексея Михайловича. В начале 1675 года на сходке участников восстания было принято решение не молиться за царя-«ирода». Это привело к расколу среди восставших. Мятежники выгнали из монастыря некоторых черных священников, а другие ушли сами, явившись к Мещеринову, принеся покаяние царю и распространяя про участников Соловецкого восстания разные порочащие слухи. Раскаявшиеся священники изъявили согласие принять новоисправленные книги и троеперстие.

Стрелецкий отряд усилили. Летом 1675 года Мещеринов снова высадился у монастыря, имея более 1000 ратников. На сей раз он решил осаждать монастырь и зимой, для чего устроил вокруг монастыря 13 земляных городков с пушками и повел подкопы под три башни. Однако защитники монастыря активно оборонялись, стреляли из пушек и наносили правительственным силам большие потери. Подкопы были завалены при вылазке защитников монастыря. 23 декабря 1675 года (2 января 1676 года) отчаявшийся Мещеринов сделал неудачный приступ к монастырю, но штурм был отбит, погибли 36 стрельцов во главе с ротмистром Степаном Потаповым.

Таким образом, монастырь ещё мог долго обороняться, если бы не помогла измена. В ноябре из монастыря убежал чернец Феоктист. Он указал Мещеринову слабое место обороны восставших: слегка заложенное камнями окно у Белой башни. Воевода сначала не обратил на это внимание. Но после неудачного штурма, Мещеринов воспользовался советом Феоктиста. В ночь на 22 января (1 февраля) 1676 года он послал отряд с майором Кашиным. Феоктист знал час, когда караулы расходятся по кельям, а на стенах остается только по одному человеку. Стрельцы выломали камни в окне, вошли в Белую башню и впустили войско. Защитники монастыря обнаружили противника слишком поздно: около 30 человек из них бросились с оружием на стрельцов и погибли в неравном бою, остальных разоружили. К рассвету монастырь был в руках царской рати. Вожди Соловецкого восстания - архимандрит Никанор и сотник Самко - были повешены. Также казнили 26 других активных участников мятежа, других заточили по острогам. Есть источники, которые сообщают о пытках и зверствах – защитников монастыря топили в проруби, подвешивали за рёбра на крюках, четвертовали, морозили во льду. Часть простых людей, которые повинились, простили.

Немного позже Романовы сожгли духовного вождя старообрядцев протопопа Аввакума и десятки его последователей. Однако, несмотря на жестокий террор и жестокость, ряды сторонников старой веры ширились и крепли. В России происходит раскол: народ и власть отделяются друг от друга (главная предпосылка катастрофы 1917 года). При этом от России Романовых отпала самая пассионарная, лучшая, трудолюбивая и живущая по совести часть народа. В раскол ушло до 20% населения Руси. Староверы уйдут в отдаленные, глухие области (русский Север, Запорожье, Урал, Сибирь) и создадут свою, «параллельную» Россию. А в остальной, «никонианской» России произойдёт постепенная утрата веры, падение авторитета церкви и духовенства. Веры будет выхолощена, станет формальностью. Казенное никонианское православие будет мельчать и вырождаться, станет просто формой без огненной сути. В итоге мы увидим катастрофу 1917-1918 гг. с взорванными храмами и расстрелянными священниками и монахами (при полном равнодушии большей части народа).