Когда–то в Балтийском море треску ловили бочками. Крупную, упругую, промысловую. Рыбакам не нужно было вглядываться в сети — почти каждая особь шла в дело. Но прошло три десятилетия, и привычная картина сменилась: треска стала мелкой, рост её замедлился, а крупные рыбы будто исчезли. В 2019 году промысел восточной балтийской трески полностью запретили. Однако время шло, запрет действовал, а крупная рыба так и не вернулась.
Почему? Ответ оказался не столь очевидным, как предполагали вначале. Самая распространённая гипотеза звучала просто: рыбаки выловили всех больших особей, а оставшийся молодняк не успел подрасти. Но годы шли, а треска не росла. Тогда учёные решили проверить: действительно ли что–то изменилось в самой рыбе?
Команда исследователей из Германии, Швеции, Дании и других стран под руководством Торстена Ройша из Центра океанических исследований GEOMAR занялась изучением отолитов — крошечных косточек во внутреннем ухе рыбы. Они растут в течение всей жизни и, как годичные кольца на деревьях, фиксируют темпы роста и возраст.
Учёные проанализировали отолиты трески, выловленной с 1996 по 2019 год. Разница оказалась впечатляющей: рыбы конца этого периода были заметно мельче, росли медленнее и в среднем достигали всего половины прежней длины. Но это была только часть картины.
Самое интересное началось, когда исследователи извлекли ДНК из этих отолитов. Это было непросто: материал хранился при обычной температуре более двух десятилетий. Тем не менее, секвенирование удалось, и данные оказались неожиданно чёткими. Учёные обнаружили изменения в тех участках генома, которые связаны с темпами роста. Эти изменения были не случайными — определённые гены стали встречаться значительно чаще.
Что это значит на практике? Те рыбы, что росли медленно и оставались мелкими, с меньшей вероятностью попадали в рыболовные сети. Они доживали до зрелости, успевали оставить потомство и передать свои особенности следующему поколению. А самые крупные особи, наоборот, исчезали первыми. В результате за два десятилетия популяция изменилась: теперь в ней почти не встречаются рыбы, способные быстро расти и достигать прежних размеров.
Да, водоёмы тоже меняются. Балтийское море стало теплее, и это могло повлиять на биологию рыбы. Но исследователи подчёркивают: масштаб сокращения — почти в два раза — не объясняется только температурой. Главный фактор, по их мнению, — выборочное давление со стороны промысла.
Эти результаты опубликованы в Science Advances и открывают важный разговор: может ли человек менять облик дикой природы не разрушением, а самим способом взаимодействия с ней. Треска в этом случае — не просто рыба, а чёткий пример того, как массовая ловля может перекроить черты всей популяции за считанные десятилетия. Без химии, без генной инженерии. Просто сеть, весы и многократное повторение одного и того же действия.
Комментарии (1)