Во время Великой Отечественной войны в Советской армии снова начали формироваться казачьи части. Донской казачий корпус, Кубанская и Терская казачьи дивизии. Привилегий им не вернули, но зато позволили именоваться гордым названием «казаки», ввели некоторые атрибуты казачьей формы. Но вот среди советских казаков не было уральцев, хотя до революции Уральское казачье войско было четвертым по численности. Причина простая – не было уже уральских казаков, почти 80-90% погибло в время Гражданской войны. И винить злобных чекистов не стоит. Были конечно репрессии, но не сильнее чем на Дону, Кубани в Семиречье. И даже меньше. Потому что некого было арестовывать и расстреливать. Погибли казаки не от чекистских пуль и клинков чапаевцев, а бесславно - от голода и холода. И если беспристрастно посмотреть на те давние события, то больше всего виноват в этом их собственный командир и атаман Владимир Толстов.
Короли икры и красной рыбы
Уральское казачество было одним из самых богатых в Российской империи. Земледелием мало кто занимался, зато развито было скотоводство и коневодство. Но главным источником богатства было рыболовство. Богатая осетровыми, река Урал давала в Царской России основной «урожай» чёрной икры и красной рыбы. Ниже Уральска казаками был построен «учуг» - приспособление из бревен, позднее из железных прутьев, не позволяющее крупной рыбе подняться выше по реке. Право на устройство учуга, подтвержденное многими законодательными актами, составляло одну из важных и старинных привилегий Уральских казаков. Пространство перед учугом охранялось караулом, вооружённым вплоть до пушек. Все правила рыбной охоты были расписаны до мельчайших подробностей, существовали зимние, весенние, осенние сезоны ловли, периоды покоя, когда во время нереста запрещался даже колокольный звон в церквях.
Отличительной чертой уральских казаков были бороды. Слишком много среди них было старообрядцев, считающих за грех бриться. Вслед за ними не брились и другие – борода стала непременным признаком уральских казаков.
Они доблестно воевали в Первую мировую войну. После революции заняли поначалу нейтральную позицию. Воевать казаки, особенно фронтовики, не хотели и во главе первых разрозненных мятежей стояли старики. Но постепенно гражданская война пришла и на тихий Урал. В марте 1918 года казаки разогнали у себя в области большевистские ревкомы и уничтожили посланные на подавление восстания карательные войска. А в марте 1919 года в низовьях Урала войско выбрало себе атамана. Им стал казак Гурьевской станицы Владимир Сергеевич Толстов.
Атаман
Причин поражения белогвардейцев в Гражданской много. Но сами белые генералы основной считают атаманщину, разъедающую фронт и тыл белых армий. Семенов, Дутов, Краснов, Анненков и другие многочисленные атаманы хотели самолично «володеть и править», не признавали никакого руководства, не подчинялись приказам, воевали по собственному усмотрению.
Таким был и Владимир Толстов – есаул и полковник царской армии. Вроде бы бравый и толковый командир – в 1918 году храбро защищал родной Гурьев от красных партизанских отрядов. Сын генерала и сам генерал, правда, новоиспеченный, генеральское звание получил от Колчака. Затмили золотые погоны и громкие высокопарные речи глаза уральских казаков. Себе на беду они выбрали атамана. Как был он простым есаулом, таким и оставался – полный ноль в тактике и стратегии. Ко всему прочему отличался, по воспоминаниям современников, «строптивостью и неуживчивостью, был склонен к авантюрам». Возгордился атаман неумеренно, стал диктатором на Урале. Никого не хотел слушать, приказов вышестоящих Колчака и Дутова не выполнял, других генералов вообще ни во что не ставил, воевал изолированно от всех, по собственному желанию и умению. С таким командиром и враги не нужны. Вместо нормальной войны занимался лихими налетами на станицы и полупартизанскими действиями. Полгода огромными силами осаждал окруженный Уральск и так и не смог его взять. Несколько раз предпринимались неудачные попытки штурма. Однажды, собрав большие силы, решили атаковать Уральск, переправившись через реку Чаган. Ударной группой Толстов назначил командовать дряхлого генерала Чернышева. Но что-то не срослось, кто-то опоздал (что частенько бывало в войсках Толстова) и красные жестоким артиллерийским и пулеметным огнем буквально покрошили всю ударную группу прямо в реке. Погибло более 1000 казаков. Толстов вину свалил на погибшего старичка Чернышева. Это он, кстати, умел лучше всего – объяснять неудачи и сваливать свои ошибки на других.
Только Волга и узкая полоска земли, обороняемая мелкими отрядами красноармейцев, отделяли от соединения Колчака и Деникина. Перерезать эту ниточку уральским казакам ничего не стоило. Так за все время своего атаманства Толстов этого не сделал. Только по его вине белые армии так и не соединились.
Перипетии тех событий отображены в легендарном советском фильме «Чапаев» и в одноимённой книге Д. А. Фурманова. Разгром штаба 25-й стрелковой (будущей Чапаевской) дивизии в станице Лбищенской был последним успешным боем войска. И то, потому что командир ударной группы полковник Тимофей Сладков не предупредил своевременно атамана. А так бы тот вмешался и все испортил.
Дальше последовали поражения за поражениями, остатки войска скатывались все ниже и ниже по Уралу к Каспию. К середине сентября 1919 года в результате разгрома колчаковской Южной армии под Актюбинском, Уральская армия генерала Толстова и взаимодействующие с ней войска казахской Алаш-орды были отрезаны от главных сил войск Колчака. Адмирал и атаман Дутов шлют Толстову приказ прорываться с боем на восток на соединение с основными силами. Но тот ослушался приказа. Зная, что в это же время армия Деникина ведет успешное наступление, Толстов решил идти на запад, к Гурьеву, чтобы перебраться на Кавказ и присоединиться к Деникину. Это была чистой воды авантюра, и, как часто бывает, грубейшая стратегическая ошибка привела к гибельным последствиям. Не Толстову было тягаться с Фрунзе. Стремительно наступая, красные войска окружили Илецкий корпус и войска казахской Алаш-Орды. Конные отряды 4-й армии, совершив за 3-е суток 150-километровый марш, 5 января 1920 взяли Гурьев отрезав уральцам путь на запад. Остатки Илецкого корпуса сдались. Расстрелян был только его командир корпуса , генерал Акутин, и несколько наиболее контрреволюционных офицеров. Почти весь рядовой состав был мобилизован в Красную Армию.
Марш смерти
Уральская армия (около 12 тысяч человек казаков и более трех тысяч гражданских беженцев) во главе с генералом Толстовым вдоль восточного побережья Каспия пошли на форт Александровск (Форт Шевченко, Актау). В январе, пешком или на лошадях и верблюдах более 1000 километров, при сильнейшем ветре, при 40-градусном морозе! Никакого противодействия со стороны красных не было, только отряды алаш-ордынцев, выслуживающих прощение, изредка нападали. Да, местные казахи с боем отбивали отобранных у них же баранов и верблюдов. Гораздо страшнее были другие враги – голод, холод и тиф. У армии Толстова не хватало продовольствия, зимнего обмундирования, и не было ни одного врача!
Этот поход вполне обоснованно получил названия «Марш смерти» или «Ледяной поход по пустыне». Воспоминания немногих выживших ужасны: «Спасаясь от ветра, казаки прятались под фургонами, грелись возле верблюдов или выкапывали специальные ямы для защиты от ветра. Такие условия ожесточали людей. Когда в яме замерзал один казак, его тело, даже с признаками жизни, выбрасывали, а освободившееся место занимал другой… пулеметная команда в составе 60 человек, остановившись на ночлег, прямо на снегу, замёрзла вся… Один молодой офицер, у которого отмерзли руки, просил проходивших пристрелить его, но никто не решался это сделать». Этот страшный поход длился два месяца. Из 15 тысяч к форту Александровску вышло всего лишь 2000. «Большинство доставленных уральцев были в ужасном состоянии: обмороженные поголовно, многие уже полутрупы с омертвевшими или же отвалившимися конечностями». Остальные погибли от холода и голода. Но семь подвод с 130 пудами серебра по приказу Толстова казаки все-таки дотащили.
Неудавшаяся эвакуация
В Форт-Александровске они недолго отдыхали. В начале апреля из Баку для их эвакуации прибыли два парохода. Толстов, более всего озабоченный сохранностью имущества и казны, в первую очередь приказал грузить ее. Но в самый разгар погрузки к форту подошли два красных корабля под командой бравого военмора Кукель-Краевского. Открыв огонь, они отогнали белые транспорты. Остававшимся в форте частям был предъявлен ультиматум, в случае принятия которого всем сдавшимся гарантировалось сохранение жизни. Атаман зазывал снова уйти от красных, на этот раз к туркменскому Красноводску. Но его звезда закатилась, авторитет упал, большинство казаков отказалась идти за неудачливым командиром, погубившим все войско. Отказался последовать за сыном даже его отец, генерал С.Е. Толстов. Красным сдались два генерала, 70 офицеров и более тысячи казаков. Была захвачена и значительная часть оставшейся войсковой казны – 80 пудов серебра (около 1300 кг). Сдавшиеся под большевистские гарантии генералы Г. К. Бородин и С. Е. Толстов, отец атамана, были вскоре расстреляны. Остальных включили в Красную армию и отправили воевать на врангелевский фронт.
А за атаманом Толстовым последовало лишь 214 человек, которым на пощаду рассчитывать не приходилось. Через два месяца тяжелейшего похода, 2 июня 1920 года отряд, потеряв еще 50 человек, вышел в Персию. Оттуда атаман перебрался на Дальний Восток, а после полного разгрома белогвардейщины эмигрировал в Австралию, где в достатке дожил до 70 лет. Написал даже книгу «От красных лап в неизвестную даль», где в красках описал лишь поход из Форта Александровского в Персию. О разгроме Уральской Армии и о «Марше смерти» от Гурьева до Мангышлака даже у него хватило совести не писать. Ведь те жизни тысячи уральских казаков, бесславно погибших не от снарядов и шашек, а от холода, голода и болезней полностью лежат на его совести. Это он своей дуростью, непрофессионализмом и авантюризмом погубил доверивших ему свои жизни людей.
Комментарии (6)