Фото автора
-До войны, в тридцатых, у нас хороший покос был, удобный. Ни деревца, ни пригорка, ни ямки, коси, да радуйся.
Плохо одно, далеко, считай в десяти верстах от деревни, да посреди леса. Раньше он церкви принадлежал, не знаю кому точно, но к церковной земле относился. Затем, хотели его под пахоту забрать, в колхоз, да так и не добрались. Неудобно там пахать, лес вокруг. Из-за пятнадцати гектар никто вокруг околков кружиться не хотел, больше топлива уйдёт, чем уберёшь. Да ещё неизвестно, родит что та земля, или нет. И без того вокруг села земли достаточно.
Вот, батька, как специалист, счетовод, себе землю под сенокос и выхлопотал.
Мне тогда лет шестнадцать было. Мы с дядькой вдвоём, он мой годок был, уехали туда, и встали станом. Батька нам еды привозил раз в день, в два, да проведывал. А мы работали, косили.
Дядька такой же молодой был, как я, ты не удивляйся. Оно и сейчас так бывает, а раньше постоянно было, иной раз и племянник был старше тётки ли дядьки. Бабы ведь рожали до последнего. У моей бабки первой была тётка Василиса, та 1898 года, а последняя, тётка Дуся, в 1932 родилась. Чуть за пятьдесят бабке было, когда она её родила.
-Так это что получается, ты старше тётки был?
-Ну да, на шесть лет.
-А сколько вас всего было?
-Ооооо… Почитай, вся улица. Всего у них семнадцать было детей, четырнадцать вырастили, в том числе и батьку моего. Тётки, те замуж повыходили, кто куда разбежались, а сыновья остались в селе. Если гульба какая, или праздник, мы в одну хату все не вмещались. Ну, да не о том сейчас.
В общем, косим мы с дядькой, да грибы, маслята собираем.
С неделю уже прошло. Вскоре домой собираться, пока трава высохнет, переждать. И вот, последняя ночёвка у нас на покосе.
Встаю под утро, наружу вышел. Гляжу, недалеко от нашего стана баба стоит, в платке, и так внимательно на костёр смотрит. А потом на меня взгляд перевела. Я вижу, не наша, не местная. И ни с одной из соседних деревень. Тогда же все знали друг друга.
Хотел спросить, чего, мол, надо, может, потерялась. А у самого язык как онемел, в голове ведь понимаю, что ей взяться здесь неоткуда, тем более в лесу, да на рассвете. Сразу понял, дело нечисто.
А тут и дядька с телеги голову поднял. Увидел её и давай крестится. Тоже понял, что дело нечисто.
В общем, постояла она, и так, молча, и ушла в лес.
А после батька приехал, так мы ему и рассказали, что видели. Тот нам и объяснил, что то леший был.
-Как леший? Баба – леший?
-Вот ты сейчас, прямо как я тогда, такой же вопрос задал. Так я тебе так же, как мой батька, и отвечу.
А кто тебе сказал, что леший, это мужик? Где это написано? У него ведь постоянного обличия нет. Он может и в зайца оборотиться, а ты и знать не будешь.
Как батька сказал, он проверял, видимо, что делаем, не пакостим ли.
-Так, может, призрак это был?
-Вот чудак – человек… В призрака он верит, а в лешего нет. Да откуда ему там быть? В том лесу всегда спокойно было, никто не пропадал, и разбойников отродясь там не бывало, чтобы какую душу загубить. Они были, да орудовали в другом месте, на тракте. Вот и выходит, что леший.
Комментарии (0)