Читатели со стажем, наверное, помнят об этой нашумевшей истории. В 2002 году журналист из Абакана Олег Кулишкин опубликовал в местной прессе поразительную статью, которая через год была перепечатана и в тисульской районной газете «Новая жизнь». Вкратце содержание текста сводилось к следующему.
Во время одной из командировок попутчиком абаканского журналиста оказался некий «отставной полковник КГБ» (фамилия, естественно, не называется). И тот поведал, что в начале сентября 1969 года в Кузбассе, в поселке Ржавчик Тисульского района, на местном угольном разрезе была сделана удивительная находка. При проведении вскрышных работ, в сердцевине 20-метрового угольного пласта на глубине свыше 70 метров горнорабочий Карнаухов наткнулся на двухметровый «мраморный ларец» или саркофаг. По команде начальника участка Александра Масалыгина работы были приостановлены. Ларец подняли на поверхность и с огромным трудом сняли крышку. В саркофаге, в «розово-голубой, кристальной чистоты жидкости» находилось прекрасно сохранившееся тело молодой, белокожей, голубоглазой женщины европеоидного типа в красивом платье из неизвестного материала.
Саркофаг, по словам Кулишкина, стоял открытым с 10 до 15 часов. Поглазеть на него собрались чуть ли не все жители Ржавчика. Вскоре прибыли военные, пожарные, милиция, начальство из райцентра…
В общем, сенсация. Правда, тут сразу возникает немало вопросов. Попробуем во всем разобраться, обратившись к архивным документам. Но сначала несколько слов об угольном разрезе и поселке при нем.
Поселок Ржавчик по состоянию на 1968 год насчитывал 518 жителей. В нем была восьмилетняя школа, клуб, медпункт. Исторически поселок возник при небольшой угольной шахте, заложенной в 1939 году. Однако в начале 1960-х шахту закрыли, а вместо нее появился угольный разрез (или карьер – в документах встречаются оба названия), кстати сказать, единственный в Тисульском районе. Разрез принадлежал Берикульскому руднику и удовлетворял потребности в угле районы севера Кузбасса.
Из документов Берикульского рудника, хранящихся в Государственном архиве Кемеровской области, следует, что в 1969 году на карьере поселка Ржавчик функционировали два участка – №4 и №6. Уголь от поверхности земли залегал относительно неглубоко: самые глубокие участки едва ли достигали 40 метров (у Кулишкина – 70 и более). Коллектив разреза, согласно штатному расписанию, насчитывал чуть более 70 человек, из них восемь – ИТР и служащие, остальные – рабочие. На разрезе работало пять довольно старых экскаваторов, поэтому ощущалась постоянная потребность в запчастях и соответствующих материалах. Существовали определенные бытовые проблемы у рабочих (особенно по жилью). Нередки были перебои с электричеством. Тем не менее, в 1969-1970 годах разрез работал стабильно, выполняя и даже перевыполняя план.
Александр Масалыгин – это реальное лицо, человек, много лет проработавший на разрезе. Но согласно документам Кемеровского областного архива (а также Тисульского районного архива), в 1969 году и позднее он занимал должность механика разреза, а не начальника участка, как написано у Кулишкина. «Горнорабочий Карнаухов» тоже не выдумка абаканского журналиста. Но если этот «горнорабочий» работал непосредственно с угольным пластом (и наткнулся-таки на саркофаг), значит, можно предположить, что он был либо машинистом экскаватора, либо бульдозеристом. Однако, согласно архивным документам, в 1969-м Александр Иванович Карнаухов являлся кузнецом разреза.
Но вернемся к статье Кулишкина. Саркофаг с телом недолго оставался открытым. Уже примерно в 14 часов из Кемерова в Ржавчик прилетел «кирпичного цвета вертолет» с «товарищами» в штатском» (так Кулишкин саркастически называет чекистов). Эти люди оперативно «оцепили место находки» и «переписали» всех собравшихся у гроба (под предлогом того, что находка заразная). Саркофаг загрузили в вертолет, который после взлета взял курс в Новосибирск.
Дальше – больше. Уже через пять дней из Новосибирска в Ржавчик пожаловал некий «пожилой профессор», который в местном клубе прочитал лекцию о первых сенсационных результатах исследований находки. То есть выходит, что новосибирские ученые в считанные дни установили возраст «усопшей» – 800 миллионов лет (у тех, кто знаком с геологией нашей планеты, эта цифра вызывает, мягко говоря, недоумение). А самое главное, по словам профессора, был проведен «генетический анализ тела женщины», который «показал ее 100-процентную однотипность с современным русским человеком». Что ж, остается только поздравить г-на Кулишкина с феноменальным открытием типично русских национальных генов – разумеется, самых древних в мире. Это новое слово в науке!
Далее, по словам абаканского журналиста, случилось следующее. Через два дня после отъезда профессора в тисульской районной газете появилась заметка об удивительной находке на угольном разрезе Ржавчика. И после этого «Тисульский район был внезапно оцеплен военными», а по дворам пошла милиция, изымая «крамольный» номер газеты…
На наш взгляд, здесь г-н Кулишкин явно недооценил размеры Тисульского района. Кроме того, он не заметил очевидного несоответствия: если всё было так засекречено, зачем приезжал профессор и делился тайной информацией? Да и была ли вообще газетная заметка? Мы просмотрели подшивку «Новой жизни» за 1969 год, которая имеется в библиотеке Государственного архива Кемеровской области. Газета в те времена выходила три раза в неделю общим тиражом 3800 экземпляров (замучаешься «изымать»!). Подшивка за 1969 год оказалась полной, все номера в наличии. И в ходе тщательного просмотра номеров газеты за весь год (а не только за сентябрь) никакой заметки о сенсационной находке близ Ржавчика обнаружено не было.
При беспристрастном анализе статьи абаканского журналиста возникают и другие вопросы. Например, Кулишкин пишет, что полковник КГБ, поведавший ему эту историю, «ушел из органов в 1991 году (не принял развал Союза)». И вот такой советский человек сообщает случайному собеседнику о, в общем-то, преступных действиях своего родного ведомства по физическому устранению некоторых «первооткрывателей» саркофага (большинство – под видом гибели в автокатастрофах). Психологически всё это крайне недостоверно. Да и зачем было убивать несколько человек, работавших на разрезе, если саркофаг с телом могли лицезреть чуть ли не все жители Ржавчика?
Еще один момент, на котором хотелось бы остановиться подробнее. В статье Кулишкина утверждается, что в 1973 году «на берегах и островах озера Берчикуль, что в шести километрах от места находки саркофага, все лето до поздней осени в обстановке строжайшей секретности проводились крупномасштабные раскопки. Место работ было оцеплено солдатами и милицией». И в результате «на островах /было/ обнаружено древнее кладбище «времен каменного века». Правда, как говорят знающие люди, на озере Большой Берчикуль нет островов, но это, право, уже мелочи.
Зато на берегах озера археологические раскопки действительно велись, и именно в указанный период. Но кто их производил?
В 70-х годах прошлого века в районе Большого Берчикуля работали археологические экспедиции, организованные кафедрой археологии Кемеровского госуниверситета. Возглавлял их тогда еще молодой, но уже достаточно известный ученый Владимир Бобров. Так вот, первая экспедиция кемеровских археологов под руководством Боброва прибыла на берег Большого Берчикуля летом 1973 года (за год до этого там была произведена довольно успешная разведка). В результате многолетних раскопок были открыты разнообразные памятники времен неолита, раннего бронзового века, раннего железного века. В своих воспоминаниях, увидевших свет в прошлом году (См.: Древности земли Кузнецкой. (Рассказы археолога). Кемерово, 2015. С.27–32), В.В. Бобров подробно описывает, как и где производились раскопки. В частности, летом 1975-го на северном берегу озера учеными было открыто и исследовано древнейшее для этих мест поселение, относящееся к эпохе мезолита (среднекаменный век). Речь шла о поселке охотников и рыболовов, возникшем около десяти тысяч лет назад. При этом в воспоминаниях Боброва нет ни слова об «эпопее» с саркофагом из угольного разреза или «археологах из КГБ». И вовсе не потому, что автор что-то скрывал. Не так давно нам удалось связаться с ученым. По мнению этого серьезного исследователя, вся нашумевшая история с «тисульской принцессой» – не более чем журналистская мистификация.
Несколько лет назад из Москвы в Ржавчик приезжала съемочная группа канала РЕН ТВ. Результатом ее работы явился документальный фильм, только запутавший вопрос. Так, например, в фильме фигурирует «геолог угольного разреза» В.Подрешетников. Однако из архивных документов за 1969 год следует, что В.К. Подрешетников работал на разрезе дежурным электрослесарем. Должности геолога там вообще не существовало.
Сюжет фильма впоследствии был использован известным журналистом Игорем Прокопенко для написания небольшого очерка о «тисульской принцессе», опубликованного (в одной и той же редакции) в ряде его популярных книг. Однако вся подобного рода литература отдает изрядной желтизной. В частности, в своем очерке Прокопенко ссылается на «генерала ФСБ в отставке, историка спецслужб Валерия Малеванного», который подтверждает подлинность событий, происходивших на угольном разрезе Ржавчика. Однако на этот раз события отнесены тележурналистом к 1973 году. И на саркофаг с «принцессой» натыкается уже целый проходческий комбайн при работе в шахте! Одно это способно подорвать всякое доверие к версии И.С. Прокопенко. А он еще и путает озеро Берчикуль с Чебаркулем…
Общий вывод (с учетом всех «за» и «против») таков: история с «тисульской принцессой» скорее мистификация, чем правда. Яркая, красочная, но все же мистификация.
Николай ГАЛКИН, историк-архивист
Источник:
Источник:
Комментарии (1)