Часть 1. Всемирный плантатор, Сын барышника, Бродвей, 26, 1400-я комната. Автобиография
Когда после второй мировой войны в Соединенных Штатах Америки был составлен список больших состояний, 21 член семьи Рокфеллеров фигурировал в нем с имуществом, оценивавшимся в 3 млрд. долл., и 17 млн. долл. годового подоходного налога. Немалая сумма, однако исследователи истории богатства Рокфеллеров уже давно отметили, что эти суммы не отражают того неслыханного политического и экономического влияния, которое оказывает семья Рокфеллеров и контролируемые ею предприятия на экономику Соединенных Штатов и капиталистического мира в целом и даже на определение их политики. Несколько лет назад был произведен новый подсчет. По нему, с учетом даже падения стоимости доллара в 1946 году, капиталовложения Рокфеллеров в различные гигантские предприятия оценивались уже в 6 млрд. долл. Если к этому добавить вклады в банки и стоимость недвижимого имущества клана, получится круглая сумма в 7 млрд. долл. Это само по себе означает, что с окончания второй мировой войны финансовый вес клана Рокфеллеров удвоился. А согласно самым последним оценкам, богатство клана уже достигло 10 млрд. долл.
В противоположность, однако, таким «одиноким волкам», как Гетти, финансовая мощь Рокфеллеров преднамеренно подсчитывается разделенной на части. Так, например, Джон Д. Рокфеллер-младший, тогдашний глава клана, в год своей смерти, в 1960 году, с имуществом в 1 млрд. долл. занимал только 6-е место в списке американских сверхбогачей. К концу 70-х годов в списке богатеев другой член клана — миссис Эбби Рокфеллер, хотя и фигурировала на одном из почетных мест, но имущество ее оценивалось «всего только» в 300 млн. долл., и потому она была 19-й в этом списке. Дэвид Рокфеллер, президент второго по величине банка «Чейз Манхэттен бэнк», с его 280 млн. долл., стоял на 23-м месте. Остальные: самый младший — Джон-Дэвид, Лоренс, Уинтроп и Нельсон Рокфеллеры, имея каждый по 260 млн. долл., занимали 24-е, 25-е, 26-е и 27-е места. Уже по этому перечислению наблюдателю нетрудно догадаться, что не в цифрах нужно искать истинные размеры экономической и политической мощи династии Рокфеллеров. Гетти стоит на 1-м месте. Дэвид Рокфеллер, занимающий пост генерального директора и президента «Чейз Манхэттен бэнк» и находящийся только на 19-м месте, имеет значительно большую экономическую мощь.
Естественно, среди богатств клана Рокфеллеров наиболее важное место занимают различные предприятия «Стандард ойл», и прежде всего «Стандард ойл оф Нью-Джерси». Наверное, это — крупнейшее промышленное предприятие капиталистического мира. И семья Рокфеллеров держит в своих руках приблизительно 15% акций этого предприятия, что практически означает, что Рокфеллеры контролируют весь этот промышленный гигант. Аналогичное положение и с остальными предприятиями «Стандард ойл»: имея 12—17% акций, Рокфеллеры фактически руководят ими. В меньшей степени, но с большим влиянием участвуют Рокфеллеры в крупнейших железнодорожных компаниях США и даже в известной части крупнейших сталелитейных трестов. К этому нужно добавить и финансовую мощь, которую являют собой «Чейз Манхэттен бэнк» и нью-йоркский «Ферст нэшнл сити бэнк», контроль над которым — в руках у Рокфеллеров. (Этот последний является третьим по величине банкирским домом США, так что из «большой тройки» в двух — решающее слово за Рокфеллерами.)
Нынешние отцы династии с высоты самой большой финансовой и экономической мощи в мире капитализма высокомерно поглядывают на истоки могущества их кланов.
А что? Эти истоки действительно восходят к какому-то жалкому барышнику-лошаднику, а потом — бродячему аптекарю, который во второй половине 40-х годов XIX в. на двуколке объезжал деревушки штата Нью-Йорк, предлагая для продажи все, что продается: от лошадей и плавленого сахара до всевозможных лечебных трав и приготовленных из этих трав исцеляющих все болезни настоев. Его настоящее имя и поныне остается в тайне. Известно, наверное, только, что он при этом именовал себя «д-р Уильям Эвери Рокфеллер», а женившись, официально узаконил этот свой псевдоним. Супруга подарила ему семерых детей, старший из которых родился в 1839 году. Этот-то первенец и стал позднее основателем династии миллиардеров и «керосиновым королем». Имя его — Джон Дэвидсон Рокфеллер. Джон окончил коммерческую школу и, будучи всего лишь 16 лет, поступил счетоводом в торговую контору по продаже угля и зерна в Кливленде. А в 19 лет он уже решил обрести самостоятельность и открыл собственный комиссионный магазин с капиталом в тысячу долларов. Деньги ему дал отец под довольно высокий процент: 10 процентов в год!
Но уже через год у Джона обнаружили тяжелое заболевание — язву желудка. Два года он должен был есть только бисквиты и простоквашу, и вообще врачи предсказывали ему неминуемую скорую смерть. У него выпали волосы и брови, лицо сморщилось, как выжатый лимон. В 20 лет он был уже таким же сморщенным и старым, как в конце жизни — в 98 лет, когда похоронил 37-го по счету домашнего врача.
В 1862 году, когда Рокфеллеру было 23 года, им тоже овладела «нефтяная лихорадка», охватившая, впрочем, весь штат Огайо, и он, недолго раздумывая, построил нефтеперегонный завод примерно в 200 милях от Кливленда. Место это Рокфеллер выбрал не случайно Человек с лицом мумии был одним из первых в США, кто оценил значение транспорта для нефтедобычи. Оценил и пришел к выводу: Кливленд, лежащий вблизи американских Великих озер, на перекрестке двух железнодорожных линий, скоро станет играть ключевую роль в доставке добытой нефти в наиболее развитые промышленные районы на Восточном побережье США.
Рокфеллер приобрел контрольный пакет акций Южного общества по нефгеперегонке. Это общество поставляло сырую нефть на нефтеперерабатывающие заводы и потому волей-неволей было связано с крупнейшими железнодорожными акционерными обществами. В то время на территории, где добывалась и перерабатывалась нефть, действовали три крупные железнодорожные
компании — «Эри», «Центральная» и «Пенсильвания». Первым делом Рокфеллер заключил секретные соглашения с руководителями Пенсильванской железнодорожной компании. Детали этих соглашений стали известны общественности только значительно позднее, когда начался судебный процесс против «нефтяного короля». Существо же договоренностей состояло в том, что Рокфеллер гарантировал железнодорожным компаниям договоры на транспортировку определенного количества сырой нефти. За это «Пенсильвания» обязывалась перевозить его нефть за половинную цену, да еще выплачивать Рокфеллеру часть прибыли, которую железная дорога получит, взимая более высокие транспортные тарифы с конкурентов Рокфеллера. Короче говоря, это означало, что Рокфеллеру нефть стоила дешевле, чем его конкурентам, и те оказывались перед выбором либо разориться, либо поскорее избавиться от своих предприятий.
И это был еще самый деликатный прием в борьбе Рокфеллера со своими конкурентами. А вообще он скупал бочки и цистерны, чтобы его конкурентам не в чем было перевозить нефть. Он организовал первую в капиталистическом мире систему промышленного шпионажа и с помощью этой шпионской сети скупал участки земли, по которым его конкуренты собирались проложить свои нефтепроводы. Он организовывал компании по перегонке нефти, которые с виду были конкурентами Рокфеллера, а на самом деле находились у него в руках. И когда его действительные конкуренты заключали сделки с его мнимыми конкурентами, уверенные в том, что теперь они вместе с новыми союзниками будут бороться против Рокфеллера, они, к своему ужасу, убеждались, что практически отдали свои предприятия в руки противника!
К 1870 году Рокфеллер проглотил всех своих опасных конкурентов и с основным капиталом в 1 млн. долл. организовал компанию «Стандард ойл». Вот тогда-то он и столкнулся с железнодорожной компанией «Пенсильвания», с которой раньше отлично сотрудничал. Дело в том, что хозяева «Пенсильвании» уже с беспокойством наблюдали за тем, что они все больше зависят от поставок нефти Рокфеллером. В конце концов они решили все свои силы бросить в бой на стороне единственного уцелевшего конкурента Рокфеллера — нефтеперегонной компании «Эмпайр». В ответ Рокфеллер, его фирма «Стандард ойл» наводнили все предприятия, добывающие нефть, своими агентами, которые принялись скупать всю сырую нефть по гораздо более высоким ценам, чем представители фирмы «Эмпайр». Подняв сначала цены на сырую нефть, фирма «Стандард ойл» стала затем продавать уже перегнанную на керосин намного дешевле сырой как раз в тех городах, где свою очищенную нефть продавала и фирма «Эмпайр». Это, конечно, означало для Рокфеллера большие материальные затраты и повышенный коммерческий риск, но он знал, что если ему удастся разрушить союз «Эмпайр» с «Пенсильванией», то позднее он вернет с лихвой деньги, поставленные им на кон этой опасной игры. И началась «война цен» против конкурентов из союза «Эмпайр» — «Пенсильвания», в результате которой союзники оказались в таком отчаянном положении, что «Пенсильвания» вынуждена была буквально бесплатно транспортировать нефть компании «Эмпайр», но все равно не могла противостоять демпингу Рокфеллера.
Тем временем среди рабочих транспортной фирмы «Пенсильвания» началось недовольство, поскольку железнодорожная компания пыталась компенсировать свои потери за бесплатные перевозки нефти увольнением рабочих и снижением заработной платы.
Среди железнодорожников появились агенты шпионской и контрразведывательной службы Рокфеллера, переодетые в рабочую одежду. Они-то и стали подстрекать железнодорожников, призывая к насильственным, а то и вооруженным выступлениям. Провокаторов и их хозяев не пугало, что рабочим «Пенсильвании» придется заплатить кровью за этот неподготовленный бунт. В июле 1877 года в паровозном депо города Питтсбург разразился знаменитый «деповский бунт». Руководители «Пенсильвании» вызвали полицию, и та первым же залпом сразила 20 бунтующих рабочих. После этого залпа началось настоящее восстание. На какое-то время бунтовщики разогнали полицейских, и толпа железнодорожников принялась поджигать, облив нефтью, паровозы компании «Пенсильвания» и цистерны с горючим. К утру «Пенсильвания» обратилась за помощью уже в Вашингтон, в Белый дом, откуда были присланы и брошены против бунтующих рабочих части федеральной армии. Последовали новые оружейные залпы, на землю рухнули новые и новые убитые и раненые. Разумеется, агенты Рокфеллера, выполнив свою провокаторскую роль, исчезли. А когда смолкли залпы и рассеялся дым от сгоревших железнодорожных составов, стало очевидно, что Рокфеллер ценой крови рабочих — железнодорожников поставил крест на союзе между фирмами «Эмпайр» и «Пенсильвания». 500 нефтеналивных цистерн, 1 тыс. товарных вагонов, 120 паровозов погибли в огне. Компания «Пенсильвания» пошла на поклон к Рокфеллеру и приняла все его условия. К концу переговоров владелец «Стандард ойл», будто всемогущий повелитель, распределил между транспортными компаниями на выгодных ему условиях доли каждой фирмы в нефтепоставках. Начиная с этого дня в Америке без разрешения «Стандард ойл» практически никто не имел права поставлять нефть куда-либо.
В результате победы, одержанной над фирмой «Пенсильвания», в 1899 году в Соединенных Штатах Америки вся нефтеперерабатывающая промышленность оказалась в руках группы фирмы «Стандард ойл». В составе 34 акционерных обществ, входивших в тресты Рокфеллера, было 80 нефтеперерабатывающих заводов, на которых работало более 100 тыс. человек. Известнейший историк промышленности Соединенных Штатов Ида Тарбелл писала в своей знаменитой книге о формировании богатства Рокфеллеров: «Во второй половине XIX века страх американских предпринимателей перед «Стандард ойл» можно сравнить только с трепетом правителей стран Европы перед Наполеоном в начале века».
Тогда-то и началась в американском конгрессе грандиозная кампания за раздробление гиганта «Стандард ойл» на части под капиталистическим лозунгом «защиты свободной конкуренции».
Рокфеллер уже в первом раунде этой борьбы поспешил упредить государственные законодательные мероприятия. Он использовал то обстоятельство, что в различных американских штатах действовали неодинаковые законы, направленные против трестов. В штате Огайо, где, собственно, родилась фирма «Стандард ойл», эти законы были достаточно строгими. Рокфеллер подыскал среди 80 своих предприятий распсложенное в таком штате, где законы против трестов были наименее суровы и можно было легче подкупить местных политиков. Так выбор пал на штат Нью-Джерси. Агенты Рокфеллера «работали» с большими суммами, осуществляя подкупы чиновников и политиков. Буквально за несколько недель они добились в законодательном собрании штата Нью-Джерси, чтобы там были приняты законы, благоприятные для «Стандард ойл». Так старое вино «Стандард» удалось перелить в новые бурдюки.
Была изменена вся структура фирмы. 34 акционерных общества, объединявших 80 нефтеперегонных заводов, превратились в 20. Организационно они были теперь «независимыми друг от друга», на самом же деле все они подчинялись до тех пор почти никому не известной компании «Стандард ойл оф Нью-Джерси». Был проделан еще и такой трюк: разукрупнили общую дирекцию фирмы «Стандард ойл». Разумеется, только номинально. Дирекция заседала по-прежнему в том же доме 26 на Бродвее, в Нью-Йорке. Только прежнего названия у нее больше не было. В официальной переписке решения этой дирекции отныне начинались так: «Господа, собравшиеся в 1400-й комнате в доме 26 на Бродвее, считают...»
Однако война на этом не закончилась. Действия Рокфеллера вызвали повсеместно в Соединенных Штатах Америки такое возмущение, что борьба против него стала внутриполитическим сражением, охватившим всю страну, и органической частью погони президента за популярностью. В первые годы столетия именно из этих соображений Теодор Рузвельт, президент США, предпринял новое наступление против уже перестроенной монополии «Стандард». Дело медленно ползло по американским судам всех степеней, пока наконец не очутилось в очень важной инстанции; его передали в Федеральный суд США. Этот суд наказал денежным штрафом одно из предприятий Рокфеллера за использование тайных транспортных тарифов. Этим предприятием была фирма «Стандард ойл оф Индиана». А приговор суда гласил: за каждый случай использования незаконных транспортных тарифов виновный должен платить штраф в 20 тыс. долл. Это означало в целом не меньше 29 млн. долл., что по тем временам было равносильно тому, как если бы все граждане Соединенных Штатов, включая младенцев, заплатили по 35 центов.
Рокфеллер в белом парике на морщинистой, как сухой гриб, голове, как раз играл в гольф, когда посыльный принес сообщение о назначенном денежном штрафе. Нефтяной магнат вскрыл письмо, прочел его и дал 10 центов на чай посыльному. А потом, обращаясь к партнерам по гольфу, сказал: «Ну что, господа, продолжим игру?» Один из них, не выдержав, спросил: «Сколько же придется платить?» На это Рокфеллер спокойно ответил: «29 миллионов долларов». И, как отмечает Альберт Карр, один из биографов Рокфеллера, он еще никогда не играл в гольф так хорошо, как в этот день. (Хладнокровие Рокфеллера станет понятным, если мы вспомним, что за период с 1882 по 1906 год, то есть за 24 года, он, имея капитал в 70 млн. долл., заработал 700 млн. долл. прибыли, то есть больше чем по 40% в год.)
Конечно же, Рокфеллер знал, что предпринятый против него «крестовый поход» никогда не будет вестись последовательно: ведь капитализм уже давно утвердился в Соединенных Штатах, закончилась его эпоха свободного предпринимательства, свободной конкуренции. И что тот же самый Теодор Рузвельт, который в силу требований внутренней политики, в угоду общественному мнению начал целую серию судебных процессов против «Стандард ойл», в то же самое время исподволь позволил другому хищнику — крупному банкиру Моргану скупать и пожирать независимые средние американские металлургические заводы для создания из них затем огромной сталелитейной монополии «Юнайтед Стейтс стил». Так что Рокфеллер отлично знал: всякий направленный против него приговор или решение неизбежно станут со временем формальными, какими бы строгими и непреклонными они на первый взгляд ни казались.
Летом 1911 года дело «Стандард ойл» дошло до Верховного суда, который вынес окончательный приговор, обязывавший Рокфеллера разделить монополию «Стандард ойл» на несколько более мелких предприятий. Тогда-то «Стандард ойл» и обрела свою нынешнюю форму. Но монополию только для вида раздробили на части. На самом же деле Рокфеллер сохранил все свои заводы, лишь поменяв каждому из предприятий название. Так что могущество треста Рокфеллера ничуть не уменьшилось, а даже, пожалуй, выросло.
Альберт Карр в связи с этим приводит один интересный пример. После судебного решения о разделении «Стандард ойл» на части общественное мнение сочло, что Рокфеллер потерпел поражение, и вследствие этого акции «Стандард» на бирже начали стремительно падать. С каким удивлением оно узнало позднее, что биржевые спекулянты и вообще финансисты отлично разобрались в сущности происходящего. Вскоре после судебного решения акции «Стандард» начали подниматься в цене. Как пишет Карр, «это был величайший фейерверк в истории Уолл-стрит». Ведь было ясно, что нового похода против «Стандард» больше предпринять не удастся. Таким образом монополия в своей новой форме сделается еще более прочной и стабильной, чем до сих пор. Когда «фейерверк» отсверкал огнями, стало ясно, что акции (теперь уже «независимых») предприятий «Стандард» все вместе стоят на 200 млн. долл. больше, чем до сих пор. А сам Рокфеллер в результате последовавших за решением суда спекуляций на бирже нажил 56 млн. долл. И именно тогда и высчитали американские газетчики, что, если бы он разменял все свое личное состояние на пятидолларовые золотые монеты и сложил их в нью-йоркском порту одну на другую, то высота этого золотого столба равнялась бы 25 статуям Свободы. Самый известный политический карикатурист того времени на страницах «Чикаго трибюн» изобразил руководителей крупных американских монополий, стоящими в очереди перед зданием Верховного суда США и умоляющими: «Разделите нас на мелкие предприятия».
Часть 2. Кровавая резня в Лудлоу. Керосиновые лампы «Стандарт»
Во главе нового (а на самом деле старого) «Стандард» Рокфеллер продолжал стяжать богатства. «Стандард» стал постоянным клиентом службы Бергхофа — пресловутого предприятия по разгрому забастовок. Руководитель этого предприятия, мистер Бергхоф, называвший себя «королем штрейкбрехеров», в своих мемуарах тоже упоминает фирму «Стандард ойл» как «первого из его клиентов».
Это Бергхоф и его банда головорезов летом 1913 года печально отличились в знаменитой «лудловской бойне». Лудлоу — маленький городок в штате Колорадо, близ которого находилась одна из шахт, принадлежавших империи Рокфеллера. Шахтеры в знак протеста против бесчеловечных условий жизни и труда оставили шахты и подняли мятеж против «Стандард».
По указанию Рокфеллера руководство шахты, сговорившись с полицией штата Колорадо, сначала привезло туда штрейкбрехеров — отставных полицейских, беглых солдат и разыскиваемых уголовников и попыталось использовать их для срыва стачки. Руководили ими люди Бергхофа. Однако сорвать забастовку не удалось, и, несмотря на лишения, рабочие шахты Рокфеллера держались много месяцев. Головорезы построили палаточный лагерь вокруг бараков, где рабочие окопались и не пропускали штрейкбрехеров. Наконец, против шахтеров были брошены войска регулярной американской армии. Солдаты, защищая интересы Рокфеллера, открыли залповый огонь по бастующим.
Джон Рид, крупный американский журналист того времени, который позднее опубликовал книгу о Великой Октябрьской социалистической революции, в страстном послании, адресованном Рокфеллеру, писал после «лудлов-ской бойни»: «Это ваши шахты, вами направляемые солдаты и ваши бандиты. Так что вы и есть убийца!»
«Империя Рокфеллера» растоптала боровшихся за свои права рабочих. Такую же судьбу уготовила она и своим конкурентам. Разумеется, не залпами ружей, но самыми утонченными средствами коммерческой борьбы.
Нефтяной король уже в начальном периоде расширения и роста «Стандард» искал, каким образом можно пустить корни, а затем встать твердой ногой в стране и за рубежом. Крупнейшие, вторые по величине в мире нефтяные месторождения в то время были в царской России. Здесь нефтяные скважины увеличивали богатства семейства Нобелей, происходивших из Швеции, и английских Ротшильдов. «Стандард» успела заключить деловое соглашение с представителями этих фирм, создав совместную компанию для разработки нефтяных месторождений России. Но утвердиться здесь Рокфеллер не сумел. В первую очередь потому, что возникший в конце века англо-голландский концерн «Ройял датч-Шелл» имел гораздо более прочные связи с тогдашними хозяевами бакинской нефти.
Между прочим, концерн «Ройял датч-Шелл» и в других регионах планеты являлся самым серьезным конкурентом «Стандард». Конфликт, вспыхнувший между этими двумя нефтяными хищниками, был, пожалуй, самой беспощадной войной в истории нефти. Это произошло из-за обладания китайским рынком. На рубеже веков, когда нефть еще использовали в основном для освещения, Китай, с его 400 млн. жителей, несмотря на необыкновенную отсталость страны, был заманчивым рынком сбыта. У черта на куличках, в тысячах китайских деревушек «Стандард» даром раздавала бедным крестьянам керосиновые лампы, рассчитывая, что потом их будут наполнять рокфеллеровским керосином. Поскольку, однако, фирме «Ройял датч-Шелл» принадлежали гигантские нефтяные месторождения Индонезии, которая находилась значительно ближе к китайскому рынку, чем Рокфеллер, лампы «Стандард» в основном наполняли в китайских селах керосином с нефтеперерабатывающих заводов «Шелл». Для завоевания китайского рынка Рокфеллер попытался повторить в мировом масштабе тот же самый метод «войны цен», с помощью которого он в свое время завоевал внутренний американский рынок. Однако в Китае обстановка была менее благоприятной, и в конце концов Рокфеллер вынужден был искать соглашения с владельцами компании «Ройял датч-Шелл».
Разумеется, эта «война цен» значительно выходит за рамки истории фирмы «Стандард ойл». Она является не в последнюю очередь также частью истории компании «Ройял датч-Шелл». Отметим, что эта «война цен» своими последствиями привела, в частности, к тому, что в 1928 году крупные нефтяные тресты поделили между собой мир, а впоследствии создали международный нефтяной картель: тот самый союз хищников, который и ныне ведет борьбу не на жизнь, а на смерть с экономически слаборазвитыми странами, имеющими нефтяные месторождения.
На опыте этой «войны цен» Рокфеллеру пришлось убедиться, что он не один на свете. Но вместе с тем у него еще больше выросли возможности дальнейшего роста. И в первую очередь — в области вступавшего в свои права автомобилестроения. В 1895 году в Америке Форд построил свою первую, еще примитивную мастерскую по производству автомобилей в городе Детройте. В 1901 году во всем мире было уже 10 тыс. автомашин, а к 1914 году число их приблизилось к миллиону. А двигатели кораблей! Всего 3% мирового морского флота к первой мировой войне было переведено на дизельное топливо, а к 1937 году — уже 50%.
Можно с точностью до месяца высчитать, когда (еще в первую мировую войну) Рокфеллер разглядел новые возможности роста для нефтяной промышленности. В 1915 году он еще боялся, что война подорвет «Стандард», постепенно приобретавшую международные масштабы. В 1915 году он снова просчитался, отклонив участие в американском военном займе в пользу англо-французского союза. А вот крупный банкир Морган, который сотрудничал с Рокфеллером, намного раньше заметил открывающиеся для него возможности и уже на первый военный заем подписался щедро — на несколько сот миллионов долларов. Рокфеллер и его «Стандард ойл» только в 1917 году пробудились от спячки, и во время второго американского займа тоже вступили в игру, «сходив с туза» в 70 млн. долл. В конце 1917 года, когда уже не только германская армия, но и французы стали испытывать трудности с нефтью, премьер-министр Франции Клемансо обратился к тогдашнему президенту Вильсону за помощью.
В этом обращении прозвучали оказавшиеся пророческими слова: «В последующих битвах керосин будет так же важен (для войны), как кровь». «Стандард ойл», которая умела извлекать пользу из любых видов жидкости, в последние 18 месяцев войны поставила Европе почти 15 млн. т нефти. В то время были опубликованы материалы о прибылях только фирмы «Стандард ойл оф Нью-Джерси». За 18 месяцев ее прибыль составила 200 млн. долл. В этой сумме не значится, разумеется, прибыль, полученная дочерними предприятиями «Стандард», ставшими после раздела номинально самостоятельными, которая, естественно, тоже перекочевывала в карманы клана Рокфеллеров.
Часть 3. Война, прибыли и их распределение
После первой мировой войны ускорился рост «Стандард» в международных масштабах, хотя теперь чаще из добычи приходилось что-то уступать и своему главному конкуренту — компании «Ройял датч-Шелл». (Так, например, когда в 1921 г. венесуэльский диктатор Гомес принялся разбазаривать нефтяные сокровища страны, одно из дочерних предприятий Рокфеллера «Стандард ойл оф Индиана» отправило делегацию к диктатору. Та сидела в приемной президента Венесуэлы, а Джеймс Ротшильд тем временем по поручению компании «Шелл» торговался с диктатором относительно цены нефтяных сокровищ.)
Подобный же, но значительно более сложный пример раздела нефтяных богатств имел место между двумя мировыми войнами на Ближнем Востоке. Здесь в отдельных странах — от Ирана до Саудовской Аравии — концерн «Стандард ойл» делил со своими союзниками нефтяные богатства в зависимости от того, как велико было военное или политическое влияние Англии или Франции в конкретной стране и насколько это могло помешать аппетиту Рокфеллера. Перед второй мировой войной в этом ареале англичане были более сильными хозяевами, а значит, и доля «Стандард» была, соответственно, скромнее. Из ближневосточной нефти на его долю приходились «лишь» 15%, однако эти 15% включали в себя и нефтяные залежи крупнейшего поставщика нефти — Саудовской Аравии. Открытие саудовской нефти было вторым по значению после распада Британской империи событием в конце второй мировой войны, приведшим к созданию американской нефтяной империи на Ближнем Востоке. Ибн-Сауд, отец нынешнего короля Саудовской Аравии, в 30-е годы продал Рокфеллерам за 247 тыс. долл. первый регион нефтяных залежей страны. За время, прошедшее с тех пор, династия Рокфеллеров получала с этих нефтяных месторождений в среднем 500% прибыли на вложенный капитал в год.
Сама династия, разумеется, старела, и старый хищник Джон Д. Рокфеллер-старший не дожил до начала второй мировой войны. За несколько лет до его смерти ведение дел династии перешло к его сыну — Джону Д. Рокфеллеру II.
Коммерческие приемы, которые в дальнейшем применяли преемники, в любом случае были достойны основателя. После начала второй мировой войны выяснилось, что у «Стандард ойл» были свои филиалы и пакеты акций почти во всех областях немецкой военной промышленности. Так, например, у «Стандард ойл» было тайное картельное соглашение с трестом «И. Г. Фарбен», сыгравшим столь важную роль в захватнических войнах Гитлера. По этому соглашению «Стандард» ушла с германского рынка искусственного каучука и бензина, а трест «И. Г. Фарбен» обязался не появляться со своей продукцией на американских рынках. Когда после второй мировой войны американский сенат назначил по этому делу расследование, один из директоров «Стандард ойл» заявил перед сенатской комиссией: «… В октябре 1939 года, то есть через месяц после начала второй мировой войны, я встретился с представителем «И. Г. Фарбен» на голландской территории… Мы сделали все, чтобы найти решение вопроса, которое помогло бы нам без урона пройти через военные годы, независимо от того, вступят ли Соединенные Штаты в войну или нет». На практике это означало, что концерн «И. Г. Фарбен» и в годы войны получал прибыли от нефтяных продуктов, изготовленных по американским патентам. Точно таким же образом и «Стандард ойл» загребала за свои патенты от «И. Г. Фарбен» высокие прибыли, например за авиационный бензин, изготовлявшийся немцами все годы войны по специальной технологии очистки нефти. Эти суммы переводились членами картеля друг другу через Южную Америку. Более того, в начальном периоде войны «Стандард ойл», также через Южную Америку, поставляла для воздушных армад Геринга первоклассный авиационный бензин.
Понятно, что Рокфеллеры приложили руку к отбору членов нюрнбергского суда: ведь им нужно было следить за тем, чтобы их соглашение с нацистским трестом не всплыло на поверхность. Человек по имени Говард Петерсон, руководящий чиновник американского военного министерства, назначавший американских судей на Нюрнбергский процесс, до службы в армии был одним из адвокатов фирмы «Стандард ойл» и, как таковой, вел дела «Стандард ойл» с «И. Г. Фарбен». Его начальник Форрестол (тот самый, который позднее сошел с ума и покончил жизнь самоубийством), прежде чем стал министром обороны США, был одним из руководителей «Банкирского дома Диллон — Рид», принадлежавшего также концерну Рокфеллеров. Решающую роль сыграла династия Рокфеллеров в открытии эры «холодной войны». Нельзя считать случайным, что в самые критические годы, то есть с конца 1947 года, Джон Макклой, бывший юрисконсульт крупнейшего рокфеллеровского банка «Чейз Манхэттен», стал американским верховным военным комиссаром в Германии, полновластным диктатором американской оккупационной зоны.
Устрашающая своим могуществом династия Рокфеллеров и особенно ее основатель, сын торговца лошадьми и разъездного аптекаря, занимали мысли не только исследователей экономики, но и психиатров, и психологов. Джон Д. Рокфеллер, мягко говоря, был странным человеком, скорее всего одним из величайших лже-святых, каких только носила на себе земля.
Он был твердо убежден — или по крайней мере делал вид, будто это его твердое убеждение, — что свое богатство он получил от всевышнего, и всякий, кто попытается это богатство у него отнять, — грешник и безбожник. Когда американские законодательные органы вначале взялись расследовать дела монополии «Стандард ойл», Джон Д. Рокфеллер сделал такое заявление: «Господь бог дал мне деньги, а я по его поручению управляю имуществом других, и потому считаю своим долгом перед богом и человечеством, чтобы каждый цент, который я вкладываю в свои предприятия, и в дальнейшем служил интересам общества и его благоденствию».
После успешного периода великого стяжательства и накопления богатств конкуренты засыпали его полными обиды обвинениями, но он уполномочил священника самой большой в Нью-Йорке баптистской церкви заявить: ««Стандард ойл», собственно говоря, — ангел милосердия, который навещает людей и дает им совет: «Спасайтесь, как в ноевом ковчеге, сносите на него все свое добро, а мы принимаем на себя всю ответственность за сохранность вашего добра»».
Такое поведение характерно для династии на протяжении всей ее истории. Несколько лет назад сотрудник американского еженедельника «Тайм» в роскошном кабинете президента банка «Чейз Манхэттен» взял интервью у Дэвида Рокфеллера, одного из внуков основателя династии. И вот что тот сказал о своем дедушке, а заодно и об отце, Джоне Д. Рокфеллере-младшем:
«Отец и дедушка никогда не разрешали нам считать, что у нас неограниченное количество денег. Они говорили: деньги принадлежат богу, а мы только управляем ими».
В доказательство своих слов он привел такой пример: в семь лет, когда он хотел купить себе каких-нибудь сладостей, он должен был прежде в течение шести часов сгребать листья в саду в отцовском имении. За эту работу ему платили два доллара. Если ему поручали полоть сорняки, за каждый выдернутый сорняк он получал один цент. На карманные расходы он получал 25 центов в неделю. О том, на что он их истратил, Дэвид должен был делать запись в бухгалтерской книге, которую отец проверял каждую неделю. За неточности в записях полагался штраф в 10 центов.
Нетрудно разглядеть сущность этой позы. Как писал Юнг, коллега австрийского психолога Фрейда, Д. Д. Рокфеллер — абсолютный эгоцентрист, который судит обо всем в мире через призму собственного «Я». И в такой степени, что считает попросту злодеями всех, чьи интересы противоречат его собственным. Истинным разоблачителем этой позы явилось само финансовое могущество, которое династия никогда не выпускала из своих рук. И, разумеется, стиль их жизни. В Америке, например, Рокфеллеры приобрели огромное поместье в 5 тыс. га, на территории которого для каждого из членов династии был выстроен свой дворец. Поместье это (оно называется Кайквит) в районе холмов Покантико, неподалеку от Нью-Йорка, существует и по сей день. Высокие стены, железные ворота, вооруженная охрана и дрессированные' овчарки охраняют имение от непрошеных гостей. Главное здание поместья — гранитный дворец в 50 комнат в стиле короля Георга, который при его возведении в 30-е годы обошелся в 2 млн. долл. Впрочем, ныне в нем уже никто не живет. У каждого из Рокфеллеров свои собственные замки на этой общей территории. И, разумеется, еще несчетное количество других резиденций: у Нельсона Рокфеллера — огромное имение в Венесуэле, у Лоренса — плантация на Гавайских островах, у Уинтропа — в Арканзасе. И это не считая дюжины роскошных люкс-квартир по всему миру — от Багамских островов до Ривьеры и от Лондона до Рима.
Часть 4. Пять сыновей и одна дочь
В настоящее время богатствами династии Рокфеллеров правит третье поколение, если начало ее считать не от разъездного аптекаря и барышника, а от ее истинного основателя и собирателя великого богатства, символа «абсолютного эгоизма» — от Джона Д. Рокфеллера-старшего.
У его сына — Джона Дэвида было пять сыновей и одна дочь, наделенные правом распоряжаться имуществом, хотя формально помимо них оно находится в ведении различных фондов и благотворительных учреждений. (Этот последний способ «разделения власти» хорош для того, чтобы утаить десятки миллионов от обложения налогами. Ведь благотворительные учреждения, к примеру, от налогов освобождаются. А налогов с наследства Рокфеллеры вообще не платят: по семейной традиции все члены династии заблаговременно, еще до смерти, дарят свое имущество наследникам и, таким образом, формально умирают почти нищими. Налоги с договоров дарения значительно ниже налогов с наследства.)
В результате этого приема имущество династии все больше распространяется в ширину, поделенное между постоянно увеличивающимся числом наследников, затерянное в джунглях всевозможных фондов, а юридический контроль всего богатства династии становится все сложнее. И все больше кажется, что «империя Рокфеллеров» и управление ею становятся как бы обезличенными. Самая крупная нефтяная компания Рокфеллеров «Стандард ойл оф Нью-Джерси» тем временем была переименована в «Экссон». Три тысячи менеджеров руководят ее повседневной деятельностью. Их постоянно ищут и отбирают в университетах люди из специальных отделов. Затем сотрудники этих отделов тщательно и заботливо следят за учебой и ростом отобранных молодых людей в течение всего периода их обучения.
Практически и теоретически для каждого из них открыт путь до самых вершин руководства фирмы «Экссон», до совета пяти директоров, исполнительного комитета фирмы. Экономические планы фирмы обезличены. Правда, каждый год фирма «Экссон» выпускает так называемую «Зеленую книгу» о перспективах развития нефтяной промышленности, но и на ней имя автора не обозначено. Точно так же дело обстоит и в трех других американских нефтяных монополиях (СОК.АЛ, «Галф ойл» и «Мобил»), за которыми на самом деле скрываются созданные еще старым Рокфеллером филиалы «Стандард ойл». Так что в союзе так называемых «Семи сестер», крупнейших нефтяных монополий мира, самая «рослая», старшая, и три ее младшие сестры до сих пор составляют собственность Рокфеллеров.
Словом, и современные формы управления наднациональными монополиями не могут скрыть того факта, что вожжи упряжки находятся в очень крепких руках. Один из известных исследователей крупных американских состояний Фердинанд Ландберг в книге «Богачи и сверхбогачи» так пишет об этом: «Ныне Рокфеллеры кажутся только «тихими компаньонами» в империи «Стандард ойл». Но стоит появиться какой-то проблеме, для решения которой нужно проявить истинную власть, как тотчас же такая возможность осуществляется. И об этом знает каждый из генеральных директоров „Стандард ойл" во всем мире — от Саудовской Аравии до Венесуэлы».
И легко доказать справедливость этой фразы, назвав совершенно конкретные личности. На вершине пирамиды отлично разработана система разделения труда, которая после смерти Джона Рокфеллера-младшего выглядит следующим образом.
Джон Рокфеллер III руководит фондами и благотворительными учреждениями, которые приобрели необыкновенное значение как с точки зрения политической, так и с точки зрения исчисления налогов.
Дэвид Рокфеллер сделался коммерческим директором династии. В его руках находится «Чейз Манхэттен бэнк, который до сих пор играет решающую роль в управлении финансами не только предприятий Рокфеллеров, но и других нефтяных монополий, относящихся к группе «Семи сестер» (таких, например, как «Шелл» или к «Бритиш петролеум»). Ландсберг, цитируя одного из генеральных директоров «Стандард ойл», так рассказывает об уровне деловых контактов Дэвида Рокфеллера: «Сколько раз я посещал Дэвида в поместье Покантико, у него всегда был кто-нибудь из премьер-министров, королей или императоров, которые мешали мне попасть к Дэвиду. Он то и дело совещался с высшими руководителями иностранных государств и разными политиками, независимо от их партийной принадлежности, направлявшими американскую политику. Это уже мир не просто высшего бизнеса, а сверхбизнеса, где исчезает водораздел между практически имеющим власть правительством и верхушкой деловых кругов».
Третий из братьев, Лоренс, наделен правом принимать решения относительно новых капиталовложений династии Рокфеллеров.
Четвертый брат, Нельсон Рокфеллер, их «представитель на виду», достигший вершин американской политики. На этом пункте есть смысл немного остановиться.
Часть 5. Фирма в белом доме
Личность Нельсона Рокфеллера позволяет нам получить представление о той роли, которую играют потомки Рокфеллера и их избранники в фактическом политическом руководстве крупнейшей капиталистической державой мира. Нельсон Рокфеллер умер весной 1979 года в возрасте 70 лет, за свою жизнь он четыре раза избирался на пост губернатора штата Нью-Йорк. Во время пребывания Форда на посту президента США он был вице-президентом, дважды выставлял свою кандидатуру на пост президента. (И оба раза проиграл. Нельсон Рокфеллер был кандидатом левого крыла республиканской партии, которое представляет старинную финансовую олигархию Восточного побережья Америки, и потому более либерален по сравнению с «новыми богачами», недавно выбившимися в высшие круги. Основная когорта республиканцев, например Никсон, ненавидела Нельсона Рокфеллера. Кроме того, коллеги Рокфеллера по партии, вероятно, опасались, что избиратели не захотят отдать свои голоса за человека с фамилией Рокфеллер.) Официальные посты, которые Нельсон Рокфеллер занимал на вершине американской политики, были почетными, но не особенно значительными. Они не отражали действительного политического влияния, которое на самом деле имел Нельсон Рокфеллер и представляемый им клан. Чтобы понять это, познакомимся с несколькими эпизодами из жизни клана. Отслужив в качестве «подмастерья» в директорском кабинете семейного банка «Чейз Манхэттен», Нельсон Рокфеллер в качестве государственного секретаря в 1940 году вошел в правительство президента Рузвельта. Он же вырабатывал после второй мировой войны основы американской политики в Латинской Америке. А в 1952 году его на первый срок избрали губернатором штата Нью-Йорк. Начиная с этого времени он считался одним из руководителей республиканской партии. Независимо от постов, которые он в это время занимал, в действительности он определял в американской внешней политике кандидатуры одного за другим двух государственных секретарей Соединенных Штатов Америки — в очень ответственный период формирования внешней политики страны! Одним из них был Дин Раек, в период вьетнамской войны руководивший госдепартаментом США, а перед этим в течение восьми лет — президент «Фонда Рокфеллера», На пост государственного секретаря он был назначен по личной рекомендации Нельсона Рокфеллера. Другой — Киссинджер, который до того, как занять пост государственного секретаря, служил в администрации Никсона советником по национальной безопасности. Позднее он стал госсекретарем и практически единолично руководил (особенно в период скандалов, разразившихся вокруг самого Никсона) внешней политикой Соединенных Штатов. Киссинджер был в буквальном смысле этого слова человеком Нельсона Рокфеллера. К моменту, когда его «выдвинули» в администрацию, он занимал должность профессора в Гарвардском университете. Сначала он стал политическим советником Нельсона Рокфеллера. Сам Киссинджер признавал: «Личностью, которая оказала наибольшее влияние на мою жизнь, был Нельсон Рокфеллер».
Когда президентом был избран Никсон, Рокфеллеры стали придавать очень большое значение тому, чтобы поставить на ключевую позицию своего человека, поскольку и сам Никсон, и его окружение не были им симпатичны. Но само собой произошло так, что в один прекрасный день, когда Киссинджер обедал с Нельсоном Рокфеллером, ему позвонил Никсон и попросил профессора на следующий день прибыть в Вашингтон. Президент предлагал ему в своей администрации пост советника по вопросам национальной безопасности. Разумеется, Киссинджер был видным политическим мыслителем с большой широтой политических взглядов. Если бы Никсон не ценил этого его таланта, он не пригласил бы его к себе в советники. И все же когда Киссинджер
из Вашингтона возвратился в Нью-Йорк, он тотчас поспешил к Нельсону Рокфеллеру и в конце концов только с его одобрения принял предложенный ему президентом пост. Не будет преувеличением сказать, что Киссинджер и стал тем доверенным человеком Нельсона Рокфеллера, который был нужен всей их династии на вершинах государственной власти США.
Однако поучительная история этим не заканчивается. За падением Никсона последовало короткое пребывание на посту президента Дж. Форда, а затем республиканская партия утратила власть, и к ней пришла администрация демократической партии во главе с Дж. Картером. Эта администрация была более воинственной, действовала «с позиции силы» и проводила явно выраженную политику американского военного превосходства. Однако «серым кардиналом» и этого кабинета был ставленник клана Рокфеллера — Збигнев Бжезинский.
В 1973 году Дэвид Рокфеллер, по поручению клана руководивший «Чейз Манхэттен бэнк», договорился с братом Нельсоном Рокфеллером о создании так называемой «трехсторонней комиссии». (Важнейшей задачей этой комиссии была организация сотрудничества Соединенных Штатов, Японии и Западной Европы и координация действий против Советского Союза.)
Итак, Нельсон Рокфеллер пригласил Киссинджера перейти на политическую работу из Гарвардского университета. Нельсон и Дэвид совместно разыскали в Колумбийском университете и Бжезинского, который стал секретарем «трехсторонней комиссии». Здесь-то, в комиссии, созданной Рокфеллерами, Бжезинский встретился с будущим президентом Картером и Гарольдом Брауном, который позднее, уже в администрации Картера, стал министром обороны.
Вот она, хваленая «надпартийность» сверхкапитала: Киссинджер стал советником по национальной безопасности, а затем государственным секретарем в администрации республиканской партии, Бжезинский-—советником по национальной безопасности в администрации демократической партии. По своим политическим взглядам на многие частные вопросы они отличались друг от друга, и в немалой степени. К тому же, и не очень жаловали один другого. Однако у них была и общая черта. И она — решающая: оба они работали на династию Рокфеллеров.
Администрации приходят и уходят. Американская политика меняет свой облик в зависимости от стратегической обстановки и от того, как сложатся финансовые интересы капитализма. Меняются и сами Рокфеллеры в зависимости от того, чего требуют от них обстановка и интересы в данный момент. Но какую бы форму ни принимали их сиюминутные запросы, какого бы стиля в работе они ни придерживались, финансовые интересы династии во все времена и повсюду оказываются превыше всего. Может быть, именно поэтому Ландберг в своей книге о «сверхбогачах», на десяти страницах мелким шрифтом сообщив читателю бесконечный перечень фирм, входящих в сферу интересов Рокфеллеров, заканчивает скучную статистику таким унылым замечанием: «Мир — это огромная плантация Рокфеллеров».
Источник:
Комментарии (2)