А знаете ли вы мои читатели, кто в России первым получил орден святого Георгия? Вот прямо самым первым из всех? Напомню, что дело было во времена Екатерины II, когда отличных офицеров в русской армии было более чем достаточно.
Ну так кто? Суворов, Румянцев, Долгоруков, один из братьев Орловых? Нет, нет и еще раз нет. Самым первым кавалером ордена святого Георгия, причем сразу III степени (тогда говорили «класса», но теперь об этом подзабылось) стал верный слуга России, боевой офицер – немец Федор Иванович Фабрициан.
Да, мои читатели, как бы нам всем не хотелось говорить, что русские – самые-самые везде и во всем, даже самый славный, боевой русский орден первому вручили не русскому по крови, но русскому по духу – а на самом деле прибалтийскому дворянину, остзейскому немцу Фабрициану. Удивляться этому не стоит. Не было в России государевых слуг прилежнее, ответственнее, инициативнее и сообразительнее, чем остзейские дворяне. Как бы это не было обидно тем, что считает себя чистокровным русским. Тот же Ермолов совершенно напрасно обижался и, фрондируя, просил царя, чтобы тот произвел его «в немцы». Пахали они на службе по полной программе. Вот и результат был.
Впрочем, это я отвлекся. Давайте о том, как и за что Фабрициан заслужил орден святого Георгия и получил его самым первым.
Недавно в Российском архиве древних актов историк Василий Каширин нашел рапорт подполковника Фабрициана своему непосредственному командиру князю Прозоровскому. Из этого документа стали известны подробности боя при Галаце, за который и был вручен первый Георгий. До этого подробности боя были известны в пересказе и не настолько подробно. Теперь же картина сражения стала ясна. И надо сказать там получилось очень интересно.
Для начала надо отметить, что Фабрициан командовал небольшим отрядом – деташементом, посланным к Галацу, чтобы обозначить российское присутствие в Молдавии в то время, когда основные силу русских и турок отошли на зимние квартиры. Когда 4 ноября 1769 года деташемент Фабрициана подошел к Галацу, то оказалось, что там – турки. Причем у Фабрициана имелось около тысячи человек – четыре роты гренадер под командованием секунд-майора Василия Левашова, а также 50 гусар и около 400 арнаутов (легкая иррегулярная конница), подчинявшихся Павлу Вуичу из Сербского гусарского полка. А вот турок под командованием сераскира Молдавии Мехмед-паши Урфа-валиси было:
«самого выбранного войска от шести до семи тысяч турков, а и з слугами и протчими еще оружейными более десяти тысеч».
Поэтому Фабрициан послал гонца к находящемуся поблизости отряду иррегулярной конницы подполковника Каразина численностью около 600 человек. Каразин прискакал на помощь и объединенный отряд выступил против турок на следующий день, 5 ноября 1769 года. Вот только турецкий командир отсиживаться и отступать не стал, а наоборот перешел в наступление и стал обходить фланги. В результате, Фабрициану пришлось вспомнить завет маршала Миниха: «супротив мусульман – каре». Пехота построилась в каре, а конница укрылась за этой «крепостью» из штыков русских солдат – четырех рот, чуть более полутысячи человек.
Надежды на каре оправдались. В рапорте Фабрициана составленном после боя, сообщается, что турки атаковали каре более двадцати раз, но все атаки были отбиты. Развалить построение отлично обученных солдат им не удалось. А впереди гренадерам предстояло проявить свою выучку в еще более опасной ситуации, потому что турки привезли к месту боя пушки и стали размешать их на удобной позиции, чтобы расстрелять русское каре.
И тогда Фабрициан принял единственно верное решение: оставаться на месте дальше было теперь нельзя, отступать – стыдно и сложно. Поэтому он приказал каре идти в атаку:
«…Между тем неприятель привес свои пушки и, поставя батарею, начал было оную открывать, почему мне и разсудилось во чтоб оно и не стало оную батарею атаковать, притом меня ободряла известная храбрость наших гренадер, почему я и ударил в барабаны поход и пошел со всем карем оную отнять…»
И вот тут с самой лучшей стороны проявились те месяцы муштры, которая тогда была обязательной частью военной жизни. Потому что гренадеры, четко соблюдая строй, несмотря на то, что на них постоянно наседала турецкая конница дошли до турецких пушек и захватили их:
«…Я не думаю, чтоб на свете что порядочное было, …ибо весь карей со огнем и пушками, так как в полковом строе прямо к батарее аванзировал и у неприятеля ее взял…»
У турок возникла заминка и началась легкая паника, которую Фабрициан дополнительно подогрел, послав в атаку свою конницу, до этого укрывавшуюся за каре. И турки побежали. Галац был взят. И что самое интересное, тщательное соблюдение строя, несмотря на многочасовой бой, позволило русским понести минимальные потери: погибли 12 нижних чинов, ранило 7 офицеров и 46 нижних чинов.
За этот бой 8 декабря 1769 грамотой императрицы Екатерины II подполковник Фабрициан первым из русских офицеров был пожалован кавалером нового, только что учрежденного ордена – Святого Великомученика Георгия Победоносца, причем сразу третьего класса.
На тот момент Федору Ивановичу было 34 года. Он служил в русской армии с четырнадцати лет, причем провел шесть лет в нижних чинах, пока не получил первый офицерский чин прапорщика, воевал в Семилетней войне, с польскими конфедератами, а теперь – с турками.
Фабрициан и после этого боя продолжил службу. Заслужил чины полковника, бригадира, генерал-майора. Получал раны в боях. В 1781 году его поставили командовать русской армией на Северном Кавказе. Но во главе ее он прослужил недолго – по дороге в Петербург в следующем, 1782 году отправился на небеса, оставшись в истории первым кавалером самого почетного военного российского ордена.
Комментарии (9)