Умереть за императора. Эскадрильи цветка сакуры

 

Многочисленные рассказы о героях, что пожертвовали жизнью во имя Родины или торжества справедливости, можно найти в истории многих стран и народов. Величайшая в истории и неслыханная по кровопролитности и количеству принесенных жертв, II мировая война не стала исключением из правил. Более того, именно она явила миру множество документально зафиксированных случаев неподдельного героизма солдат противоборствующих армий. В СССР только за один день, 22 июня 1941 г., совершили воздушные тараны 18 летчиков. Первым из них стал лейтенант Д.В. Кокорев, совершивший свой подвиг в 5.15 минут этого трагического дня (этот таран подтверждается и немецкими документами). Дмитрий Кокорев выжил и успел совершить еще 100 боевых вылетов, сбив не менее 3-х самолетов противника, пока не погиб 12 октября 1941 г.

Советские летчики перед вылетом. Лейтенант Кокорев на фото второй слева. Фотография сделана в октябре 1941 г.

 

Точное число таранов, совершенных советскими пилотами, неизвестно (предполагают, что их могло быть около 600), наибольшее их количество зафиксировано в первые два годы войны. Около 500 экипажей других самолетов направили свои машины на вражеские объекты на земле. Широко известна судьба А.П. Маресьева, однако, кроме него, еще 15 советских летчиков продолжили воевать после ампутаций нижних конечностей.

В Сербии же в это время партизаны говорили: «Надо ударить дубинкой по танку. Не важно, что танк раздавит тебя – народ будет слагать о герое песни».

Однако и на этом фоне Япония удивила весь мир, поставив на поток массовую подготовку солдат-смертников.

Сразу скажем, что в данной статье мы не будем касаться доказанных Токийским международным судом военных преступлений, совершенных японской армией, флотом и императорским домом. Мы попытаемся рассказать о безнадежной попытке 1036 молодых японцев, иные из которых были почти мальчишками, выиграть уже проигранную войну ценой своей жизни. Примечательно, что армейские и флотские летчики, единственные из военнослужащих Японии, не были включены в число военных преступников Токийским трибуналом.

Тэйсинтай. Уникальные воинские подразделения Японии

До появления в японской армии подразделений тэйсинтай смертников целенаправленно пытались готовить лишь Старцы ассасинов на Ближнем Востоке. Но различий между ассасинами и членами японских соединений тэйсинтай (в число которых входили и эскадрильи камикадзе) гораздо больше, чем сходства. Во-первых, организация ассасинов не являлась государственной и носила откровенно террористический характер. Во-вторых, фанатичных боевиков-федаинов абсолютно не интересовали ни личность жертв, ни политическая обстановка в окружающем мире. Они всего лишь желали как можно быстрее оказаться в райском саду, обещанном очередным Старцем горы. В-третьих, «старцы» чрезвычайно дорожили своей личной безопасностью и материальным благополучием, и на встречу с гуриями не торопились. В Японии же, впервые в истории человечества, подготовка смертников велась на государственном уровне, более того, они были выделены в особый род войск. Другое отличие – нетипичное поведение многих командиров подразделений камикадзе. Некоторые из них разделили судьбу своих подчиненных, поднявшись в воздух для последней, абсолютно безнадежной и самоубийственной атаки. Например, общепризнанный лидер и командир японских смертников, командующий 5-м Воздушным Флотом вице-адмирал Матомэ Угаки. Случилось это в день капитуляции Японии – 15 августа 1945 г. В своей последней радиограмме он сообщил:

«Я один виноват в том, что мы не смогли спасти Отечество и разбить самонадеянного врага. Все героические усилия офицеров и солдат, находившихся под моим командованием, будут оценены по заслугам. Я собираюсь выполнить свой последний долг на Окинаве, где героически погибли мои воины, падая с небес, как лепестки вишни. Там я направлю свой самолёт на высокомерного врага в истинном духе бусидо».

Вице-адмирал Матомэ Угаки

Вместе с ним погибли 7 последних пилотов его корпуса. Другие командиры предпочли совершить ритуальное самоубийство, например, вице-адмирал Такидзиро Ониси, которого называли «отцом камикадзе». Он совершил харакири после капитуляции Японии. При этом он отказался от традиционной помощи «ассистента» (который должен был избавить его от страданий, сразу же отрубив голову) и умер лишь через 12 часов непрерывных мучений. В предсмертной записке он написал о желании искупить свою часть вины за поражение Японии и извинялся перед душами погибших пилотов.

Вопреки распространенному мнению, камикадзе в подавляющем большинстве своем не были ни одураченными милитаристской или религиозной пропагандой фанатиками, ни бездушными роботами. Многочисленные рассказы современников свидетельствуют, что, отправляясь в свой последний полет, молодые японцы испытывали не восторг и не эйфорию, но вполне понятные чувства тоски, обреченности и даже страха. Об этом же говорят и стихи, помещенные ниже:

«В атаку эскадрильи Цветка Сакуры!
Наша база осталась внизу на далекой земле.
И сквозь марево слез, переполнивших наши сердца,
Видим мы, как товарищи машут нам вслед на прощанье!»

(Гимн корпуса камикадзе «Боги грома».)

«И упадем мы,
И обратимся в пепел,
Не успев расцвести,
Подобно цветам черной сакуры».

(Масафуми Орима.)

Масафуми Орима, контр-адмирал, командир 26-й воздушной флотилии – первый камикадзе Японии

Многие пилоты, согласно обычаю, сочиняли предсмертные стихотворения. В Японии такие стихи называются «дзисэй» – «песня смерти». По традиции, дзисэй писались на кусочке белого шелка, затем их помещали в собственноручно сделанную деревянную шкатулку («бако») – вместе с прядью волос и какой-нибудь личной вещью. В шкатулках самых молодых камикадзе лежали… молочные зубы (!). После гибели пилота, эти шкатулки передавались родственникам.

Вот последние стихи Ироси Мураками, который погиб 21 февраля 1945 г. в возрасте 24 лет:

«Глядя в небо, сулящее скорую весну,
Я спрашиваю себя – как мама управляется по хозяйству
С ее обмороженными хрупкими руками».

А вот какую запись в своём дневнике оставил Хаяши Ишизо (погиб 12 апреля 1945 г.):

«О смерти легко рассуждать, сидя в безопасности и слушая изречения мудрецов. Но когда она оказывается близко, тебя сковывает такой страх, что ты не знаешь, сможешь ли преодолеть его. Даже если ты прожил короткую жизнь, у тебя есть достаточно хороших воспоминаний, которые удерживают тебя в этом мире. Но я смог пересилить себя и переступить черту. Я не могу сказать, что желание умереть за императора исходит от моего сердца. Однако я сделал выбор, и пути назад уже нет».

Итак, японские пилоты-камикадзе не были ни суперменами, ни «железными людьми», ни даже оболваненными нацистской пропагандой зверьками из «Гитлерюгенда». И всё же страх не помешал им выполнить свой долг перед Родиной – в единственной доступной, как им казалось, форме. И, мне кажется, что это заслуживает уважения.

Японские пилоты-камикадзе 72-й эскадрильи «Синбу», аэродром Бансей. Самому старшему из них – 18 лет, остальным – по 17

Традиции «гири» и «бусидо»

Но почему же именно в Японии стала возможной массовая подготовка этих необычных солдат-смертников? Чтобы понять это, придется вспомнить об особенностях национального характера японцев, важнейшей частью которого является понятие долга чести («гири»). Эта уникальная, веками культивировавшаяся в Японии моральная установка, заставляет человека совершать поступки вопреки выгоде и часто даже вопреки собственному желанию. Еще первых европейских путешественников, посетивших Японию в XVII веке, чрезвычайно удивило, что «долг чести» в Японии был обязательным для всех жителей этой страны – не только для привилегированных сословий.

«Полагаю, что в мире нет народа, который относился бы к собственной чести более щепетильно, чем японцы. Они не терпят ни малейшего оскорбления, даже грубо сказанного слова. Так что вы обращаетесь (и поистине должны обращаться) со всей учтивостью даже к мусорщику или землекопу. Ибо иначе они тут же бросят работу, ни на секунду не задумываясь, какие потери им это сулит, а то и совершат что-нибудь похуже»,

–
писал о японцах итальянский путешественник Алессандро Валиньяво.

Католический миссионер Франсуа Ксавье (генерал ордена Иезуитов, святой покровитель Австралии, Борнео, Китая, Индии, Гоа, Японии, Новой Зеландии) согласен с итальянцем:

«Честностью и добродетелью они (японцы) превосходят все другие народы, открытые на сей день. У них приятный характер, нет коварства, и превыше всего они ставят честь».

Гробница Франциска Ксавьера, базилика Иисуса милосердного, Старый Гоа

Другим удивительным открытием, которое сделали европейцы в Японии, стала констатация невероятного факта: если для европейца высшей ценностью является жизнь, то для японца – «правильная» смерть. Самурайский кодекс чести бусидо разрешал (и даже требовал) человеку, который по какой-то причине не хочет жить либо считает дальнейшую жизнь бесчестьем, выбрать себя смерть – в любое время, которое он сочтет подходящим, удобным. Самоубийство не считалось грехом, самураи даже называли себя «влюбленными в смерть». Еще больше поразил европейцев обычай ритуального самоубийства «вослед» – дзюнси, когда вассалы совершали харакири после смерти своего сюзерена. Причем сила традиции была такова, что многие самураи проигнорировали приказ сёгуна Токугавы, который в 1663 г. запретил дзюнси, угрожая ослушникам казнью родственников и конфискацией имущества. Даже в ХХ веке дзюнси был не редкостью. Например, после смерти императора Мутсихито (1912 г.) «самоубийство вослед» совершил национальный герой Японии генерал М. Ноги – тот самый, что командовал армией, осаждавшей Порт-Артур.

Однако во времена правления сёгунов сословие самураев было замкнутым и привилегированным. Именно самураи могли (и должны) были быть воинами. Прочим жителям Японии было запрещено брать в руки оружие. И, естественно, даже и речи не могло быть о ритуальных самоубийствах. Но революция Мэйдзи, в результате которой было упразднено сословие самураев, привела к неожиданному и парадоксальному результату. Дело в том, что в 1872 г. в Японии была введена всеобщая воинская повинность. А воинская служба, как мы помним, в Японии всегда была привилегией элиты. И потому среди простых японцев – детей купцов, ремесленников, крестьян, она стала чрезвычайно престижной. Естественно, у новоявленных солдат появилось желание подражать «истинным» воинам, причем воинам не настоящим, о которых они, на самом деле, мало что знали, а идеальным – из средневековых поэм и повестей. И потому идеалы бусидо не ушли в прошлое, а, напротив, вдруг широко распространились в той среде, где о них раньше и не помышляли. Согласно древней самурайской традиции, воспринятой теперь и другими японцами, подвиг, совершенный во благо товарищей по оружию либо во благо клана становился достоянием всей семьи, которая гордилась героем и сохраняла память о нем на протяжении столетий. А во время войны с внешним противником этот подвиг совершался уже во благо всего народа. Таков был общественный императив, достигший своего апогея в годы II Мировой войны. Об особой «любви» японцев к смерти в Европе и США узнали ещё во время Русско-Японской войны. Особое впечатление на публику произвел рассказ о том, как японские солдаты и офицеры перед штурмом Порт-Артура, отстаивая свое право на почетную смерть, прилагали отрубленный палец к письменной просьбе определить их в первую колонну. После капитуляции Японии в 1945 г. американцы по схеме, опробованной в нацистской Германии, первым делом конфисковали японские военные фильмы – и с огромным удивлением говорили потом, что никогда до тех пор не видели столь явной и жесткой антиво¬енной пропаганды. Оказалось, что о боевых подвигах в этих фильмах рассказывается вскользь, словно между делом. Зато много и подробно – об испытываемых героями физических и моральных страданиях, связанных с болью от ран, неустроенностью быта, смертью родных и друзей. Именно такие фильмы считались в то время в Японии патриотическими. Оказалось, что при их просмотре японцы испытывали не страх, а сочувствие к страдающим и жертвующими собой героям, и даже желание разделить с ними все невзгоды и тяготы военной жизни. И, когда в Японии стали формироваться первые соединения камикадзе, добровольцев оказалось в три раза больше, чем самолётов. Только вначале в полеты с миссией камикадзе отправлялись профессиональные пилоты, потом в эти соединения пришли вчерашние школьники и студенты первых курсов, младшие сыновья в роду (старших сыновей в смертники не брали – они должны были унаследовать фамильное имя и традиции). В связи с большим количеством желающих, брали самых лучших, поэтому многие среди этих ребят были отличниками. Но не будем забегать вперед.

Эскадрильи специальных атак «божественного ветра»

Уже к лету 1944 г. всем стало ясно, что благодаря огромному промышленному потенциалу США получили подавляющее преимущество на Тихоокеанском театре военных действий. Сначала каждый японский самолет встречали в небе по 2-3 вражеских истребителя, затем соотношение сил стало еще более трагичным. Лучшие военные летчики Японии, начавшие войну еще с Перл-Харбора, терпели поражение и погибали, сражаясь против многочисленных «Мустангов» и «Аэрокобр» противника, которые к тому же превосходили их самолеты в техническом отношении.

Японский истребитель «Зеро» имел более 15 различных модификаций и был изготовлен в количестве более 11000 экземпляров

Сбитый японский истребитель Nakajima Ki-43

Bell P-39 Airacobra – очень «живучий» истребитель, который называли «машиной асов». 48 из 59 своих побед А.И. Покрышкин одержал на «Аэрокобре»

P-51 Mustang – идеальный истребитель сопровождения, очень комфортный для экипажа, пилоты называли его «летающим кадиллаком»

В этих условиях многие японские пилоты, тяжело переживая свою беспомощность, чтобы нанести хоть какой-то урон противнику, начинали сознательно жертвовать собой. Еще во время нападения на Перл-Харбор (7 декабря 1941 г.) как минимум четыре японских летчика направили свои подбитые бомбардировщики и истребители на американские корабли и батареи зенитной артиллерии. Теперь же в последнюю самоубийственную атаку японцам приходилось направлять неповрежденные самолеты. Американскими историками подсчитано, что еще до «эры камикадзе» 100 японских пилотов предприняли попытки таранов.

Таким образом, идея создания отрядов пилотов-смертников буквально витала в воздухе. Первым, кто официально озвучил её, стал уже упоминавшийся нами вице-адмирал Такидзиро Ониси. 19 октября 1944 г. он, понимая невозможность противостоять противнику в обычных боях, не приказал, а предложил своим подчиненным пожертвовать собой во имя спасения японских кораблей на Филиппинах. Данное предложение нашло широкую поддержку среди военных летчиков. В результате, через несколько дней на острове Лусон была создана первая «Эскадрилья специальных атак Божественного ветра» – «Камикадзе Токубецу Когекитай». Возможно, многим это название покажется чрезвычайно напыщенным и претенциозным, но в Японии оно никого не удивило. Каждый школьник в стране знал хрестоматийную историю неудачной попытки монголов завоевать Японию. В 1274 г. китайские инженеры и рабочие построили для монгольского хана Хубилая (внук Чингисхана) около 900 кораблей, на которых отправилась в Японию сорокатысячная армия вторжения. Монголы имели большой боевой опыт, отличались хорошей выучкой и дисциплиной, но японцы сопротивлялись отчаянно и быстрой победы у Хубилая не получилось. Но потери в японской армии росли с каждым днем. Особенно досаждала им ранее неизвестная монгольская тактика стрельбы из лука, которые, не целясь, просто засыпали противника огромным количеством стрел. Кроме того, монголы, по мнению японцев, воевали нечестно: сжигали и разоряли деревни, убивали мирных жителей (которые, не имея оружия, не могли защищаться), и по несколько человек нападали на одного воина. Долго держаться японцы не могли, но мощный тайфун разбросал и потопил китайско-монгольский флот. Оставшись без поддержки с материка, монгольская армия потерпела поражение и была уничтожена. Через 7 лет, когда Хубилай повторил попытку вторжения в Японию, новый тайфун потопил его ещё более мощный флот и более многочисленную армию. Именно эти тайфуны японцы и называли «божественным ветром». Самолеты, которые, «упав с неба», должны были потопить флот новых «варваров», вызывали прямую ассоциацию с событиями XIII века.

Следует сказать, что, известное всем слово «камикадзе» в самой Японии никогда не употреблялось и не употребляется. Японцами эта фраза произносится так: «Симпу токубэцу ко:гэки тай». Дело в том, что служившие в американской армии японцы прочитали это словосочетание в другой транскрипции. Другим случаем такого рода является прочтение иероглифов "жи-бэнь" как «я-пон», а не «нип-пон». Но, чтобы не запутать читателей, в этой статье, всё же, будет употребляться слово «камикадзе», как более знакомый и привычный всем термин.

В школах пилотов-смертников изолированные от окружающего мира новобранцы не только знакомились с устройством самолетов, но и упражнялись в фехтовании на мечах и единоборствах. Эти дисциплины должны были символизировать преемственность древних боевых традиций Японии. Вызывают удивление жестокие порядки в этих школах, где, готовых добровольно пожертвовать собой вчерашних детей, регулярно избивали и унижали – с целью «повышения их боевого духа». Каждый из курсантов получал повязку-хашимаки, которая служила обручем для волос и защитой от капающего со лба пота. Для них она стала символом священного самопожертвования. Перед вылетом проводились специальная церемонии с ритуальной чашечкой саке и, как главная реликвия, вручался короткий меч в парчовых ножнах, который следовало держать в руках во время последней атаки. В наставлении своим пилотам-смертникам Ониши Такидзиро писал:

«Вы должны последний раз в своей жизни напрячь все свои силы. Сделайте все, на что вы способны. Прямо перед столкновением принципиально важно не закрывать глаза ни на секунду, чтобы не промахнуться мимо цели… В 30 метрах от цели вы почувствуете, что ваша скорость неожиданно и резко возросла… В трех или двух метрах от цели вы отчетливо видите дульные срезы неприятельских пушек. Неожиданно вы чувствуете, что плывете по воздуху. В этот момент вы видите лицо своей матери. Она не улыбается и не плачет. Вы почувствуете, что улыбаетесь в этот последний момент. Потом вас больше не будет».

После гибели пилота-смертника (независимо от результата его атаки) ему автоматически присваивался самурайский титул, а члены его семьи с этого времени официально именовались «сверхуважаемыми».

Обратите внимание на подписи на этой фотографии: такие снимки пилоты делали перед последним вылетом

С миссией камикадзе японские пилоты чаще всего вылетали группами, в которых три самолета (иногда — больше) вели плохо обученные смертники, два – опытные летчики, которые прикрывали их, в случае необходимости – даже ценой своей жизни.

Тэйсинтай: не только камикадзе

Следует сказать, что соединения пилотов-камикадзе были частным случаем явления, которое обозначается термином «тэйсинтай» и объединяет всех добровольцев-смертников. Помимо пилотов, так называли, например, парашютистов, которых сбрасывали на аэродромы противника для уничтожения самолетов и резервуаров с керосином (например, созданный в конце 1944 г. отряд Гирэцу Кутэйтай).

Десантники отряда Гирэцу Кутэйтай, май 1945 г., остров Кюсю

В число морских соединений «тэйсинтай» входили «суйдзе токкотай» – эскадры легких катеров-брандеров, и «суйте токкотай» – карликовые подводные лодки «каирю» и «корю», управляемые торпеды Кайтен («изменяющие судьбу»), отряды водолазов «фукурю» («драконы подводного грота»).

Военный музей «Юсюкан»: «изменяющая судьбу» управляемая торпеда «Кайтен»

В наземных частях смертники должны были уничтожать танки, артиллерийские орудия и офицеров противника. Многочисленные отряды «тэйсинтай» в 1945 г. были и в составе Квантунской армии: отдельная бригада смертников плюс батальоны добровольцев в каждой дивизии. Более того, в стиле «тэйсентай» часто действовали и обычные граждане. Например, на острове Иэ (близ Окинавы) смертницами порой становились молодые женщины (с младенцами на спине!), вооруженные гранатами и взрывчаткой.

Надо сказать, что, помимо материального ущерба, действия «тэйсинтай» имели и другой «побочный», но весьма неприятный для противоборствующей стороны психологический эффект. Наиболее впечатляющими, разумеется, были именно удары камикадзе. Рассказы очевидцев порой носили настолько панический характер, что американская военная цензура в то время вычеркивала из писем любые упоминания о пилотах-смертниках – «во имя сохранения морального духа народа США». Один из моряков, которому довелось пережить налёт камикадзе, вспоминал:

«Около полудня колокола громкого боя возвестили о воздушной тревоге. Истребители-перехватчики взмыли вверх. Томительное ожидание – и вот они. Семь японских истребителей с разных сторон заходят на авианосец «Тикондерога». Несмотря на атаки наших перехватчиков и шквальный огонь зенитной артиллерии, они с бешеным упорством идут к цели. Проходит еще несколько секунд – и шесть японских самолётов сбиты. Седьмой же врезается в палубу авианосца, взрыв надолго выводит корабль из строя. Более 100 человек убиты, почти 200 ранены, остальные еще долго не могут унять нервную дрожь».

Страх перед атаками камикадзе был таким, что матросы эсминцев и других небольших кораблей, увидев приближающиеся японские самолеты, рисовали на палубах большие белые стрелы с надписями: «Авианосцы (гораздо более желанная для камикадзе цель) в той стороне».

Первым кораблем, атакованным пилотом-камикадзе, стал флагман австралийского флота – линейный крейсер «Австралия». 21 октября 1944 года несущий 200-килограммовую бомбу самолёт врезался в надстройки корабля. К счастью для моряков, эта бомба не взорвалась, но и удара самого истребителя оказалось достаточно, чтобы на крейсере погибло 30 человек, в числе которых был и капитан корабля.

Линейный крейсер «Австралия»

25 октября того же года состоялась первая массированная атака целой эскадрильи камикадзе, которые напали на группу американских кораблей в заливе Лейте. Для американских моряков новая тактика японцев стала полной неожиданностью, организовать адекватный отпор они не смогли, в результате был потоплен эскортный авианосец «Сен-Ло», еще 6 авианосцев получили повреждения. Потери японской стороны составили 17 самолетов.

Эскортный авианосец «Сен-Ло»

Лейтенант Юкио Секи – пилот, нанесший роковой удар по авианосцу Сен-Ло, погиб в возрасте 23-х лет. Первый камикадзе, потопивший корабль противника

В ходе этой атаки были поражены ещё несколько американских кораблей, которые остались на плаву, но получили серьезные повреждения. В их числе оказался и уже знакомый нам крейсер «Австралия»: теперь он был выведен из строя на несколько месяцев. До конца войны этот корабль был атакован камикадзе еще 4 раза, став своеобразным рекордсменом, но утопить его японцам так и не удалось. Всего в ходе битвы за Филиппины камикадзе потопили 2 авианосца, 6 эсминцев, 11 транспортов. Кроме того, в результате их атак повреждения получили 22 авианосца, 5 линкоров, 10 крейсеров и 23 эсминца. Этот успех привел к формированию новых соединений камикадзе – «Асахи», «Сикисима», «Ямадзакура» и «Ямато». К концу II мировой войны японской морской авиацией было подготовлено 2525 лётчиков-камикадзе, ещё 1387 предоставила армия. В их распоряжении была почти половина всех оставшихся у Японии самолетов.

Японские пилоты у самолета

Подготовленный для миссии «камикадзе» самолет обычно до отказа заполнялся взрывчаткой, но мог нести и обычные торпеды и бомбы: после их сбрасывания летчик шел на таран, пикируя на цель с работающим двигателем. Другой, специально созданный самолет камикадзе (MXY-7 «Ока» – «Цветок вишни») доставлялся к цели двухмоторным бомбардировщиком и отделялся от него при обнаружении объекта атаки на расстоянии 170 кабельтовых. На этом самолете были установлены реактивные двигатели, которые разгоняли его до скорости 1000 км/ч. Однако такие самолеты, как и самолеты-носители, были весьма уязвимы для истребителей, к тому же, эффективность их была невелика. Американцы называли эти самолеты «бака-бомб» («дура-бомба») или «придурками»: маневренность их была чрезвычайно низкой, при малейшей ошибке в прицеливании, они падали в море и взрывались при ударе о воду. За все время их использования (в боях за остров Окинава) зафиксировано только четыре успешных попаданий «Цветка вишни» в корабли. Один из них буквально «прошил» американский эсминец «Стэнли», пролетев насквозь – только это спасло его от затопления.

А произведено было 755 таких самолетов.

«Цветок вишни», он же «придурок». Yokosuka mxy7-11 Ohka

Широко распространен миф о том, что самолеты камикадзе после взлета отбрасывали шасси, лишая пилота возможности вернуться обратно. Однако подобные самолёты – Накадзима Ки-115 «Цуруги», были сконструированы «от бедности» и лишь в самом конце войны. На них использовались устаревшие двигатели 1920-х и 1930-х годов, всего, до капитуляции Японии было произведено около ста таких самолётов, причем ни один из них не был использован по назначению. Что вполне понятно: целью любого камикадзе было не самоубийство, а нанесение максимального урона противнику. Поэтому, если пилоту не удавалось найти достойную цель для атаки, он возвращался на базу, и, после нескольких дней отдыха, отправлялся в новый полёт. Во время боев на Филиппинах при первом вылете атаковали противника лишь около 60% поднявшихся в небо самолётом камикадзе.

21 февраля 1945 года два японских самолета атаковали американский авианосец «Бисмарк Си». После удара первого из них начался пожар, который удалось потушить. Но удар второго стал роковым, так повредил противопожарную систему. Капитан был вынужден отдать приказ оставить горящий корабль.

Во время сражения за остров Окинаву (1 апреля – 23 июня 1945 г., операция «Айсберг») эскадрильи камикадзе провели собственную операцию с поэтическим названием «Кикусуй» («хризантема, плавающая на воде»). В её рамках было совершено десять массированных налетов на военные суда противника: более 1500 атак камикадзе и почти столько же попыток таранов, предпринятых летчиками других соединений. Но к этому времени американцы уже научились эффективно защищать свои корабли, и порядка 90 % японских самолётов было сбито в воздухе. Но и удары оставшихся нанесли противнику тяжелые потери: были потоплены 24 корабля (из 34, потерянных американцами) и повреждены 164 (из 168). Авианосец «Банкер-Хилл» остался на плаву, но при пожаре на его борту сгорели 80 самолетов.

Авианосец Банкер-Хилл после удара камикадзе – 11 мая 1945 г., Окинава

Последним военным кораблем США, уничтоженным в ходе налета камикадзе, стал эсминец «Каллаген», потопленный 28 июля 1945 г. За всю свою историю американский флот не терял столько кораблей.

А каковы же были общие потери флота США от ударов камикадзе? Японцы утверждают, что им удалось потопить 81 корабль и повредить 195. Американцы оспаривают эти цифры, по их данным, потери составили 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей, что, впрочем, тоже совсем не мало.

Всего же в ходе атак камикадзе погибли 1036 японских пилотов. Успешными были только 14% их атак.

Память о камикадзе в современной Японии

Самоубийственные атаки камикадзе не могли и не смогли переломить ход войны. Япония потерпела поражение и подверглась унизительной процедуре демилитаризации. Император был вынужден публично заявить об отречении от своего божественного происхождения. Тысячи солдат и офицеров совершили ритуальное самоубийство после капитуляции, но оставшиеся в живых японцы сумели перестроить свою жизнь на новый лад и построить новое развитое высокотехнологическое общество, в очередной раз, удивив мир своим экономическим «чудом». Однако, согласно древним народным традициям, подвиг камикадзе не забыт. На полуострове Сацума, где находилась одна из школ, построен мемориал камикадзе. В основании статуи пилота у входа – 1036 табличек с именами пилотов и датой их смерти. Рядом находится небольшой буддийский храм, посвященный богине милосердия Каннон.

Памятник пилоту-камикадзе в мемориальном комплексе города Чиран

Памятники пилотам-камикадзе стоят также в Токио и Киото.

Памятник пилоту-камикадзе, Токио

Памятник пилотам-камикадзе в Киото

Но и за пределами Японии тоже имеется похожий памятник. Он находится в филиппинском городе Мабалакате, с аэродрома которого поднялись в воздух самолёты первых камикадзе.

Памятник камикадзе. Мабалакат, Филиппины

Памятник был открыт в 2005 году и служит своеобразным символом примирения между этими странами.

Автор: Рыжов В.А.