У каждой страны есть свои герои, посмертно приобретающие всякие биографические чудеса и подвиги, отсеять которые исследователям бывает затруднительно. И часто после тщательных исследований становится ясно, что обстоятельства подвига с текстом легенды имеют мало общего. И тем дороже, если корректировке подвергаются только какие-то элементы биографии, не играющие особой роли.
В Чили принято поминать Ирене дель Кармен Моралес Галас или Ирене Моралес Инфанте (по матери), которой долго приписывали активное участие в войне с Боливией в возрасте 13 лет. Правда, много позднее нашли массу документов, подтверждающих, что легенда ошибалась на 17 лет. И женщина была намного старше. Но это не умаляет ни ее смелости, ни ее милосердия – а она известна именно этим не совсем удобным на войне сочетанием черт характера.
Родилась она в 1848 году (ранее считалось, что в 1865) в семье плотника и швеи. Счастливого детства ей не досталось – очень рано умер отец. И им, живущим в пригороде Сантьяго, не хватало средств на нормальную жизнь. Девочка училась ремеслу матери и помогала ей в работе, и все равно жили бедно. Тогда, больше из соображений пристроить дочь, Марта Инфанте выдала ее замуж, когда той исполнилось 12 лет. За человека, который был много ее старше. Собственно, ее муж Хуан Лусен по меркам той поры считался даже пожилым. Долго семья не просуществовала – через год после женитьбы Ирене стала вдовой. Немного позднее умирает и мать-швея, так что девочка-вдова осталась одна в этом мире.
Она долгое время жила ремеслом, унаследованным от матери. Достатка занятие не приносило, хотя худо-бедно жить позволяло. И все равно в 1877 женщина решилась переехать в Антофагасту – боливийский город на побережье, считавшийся центром по добыче и торговле селитрой, которой там был избыток благодаря залежам гуано. А боливийское сырье ценилось по всему миру за исключительную чистоту, и на тот момент как раз наблюдался пик продаж – своеобразная аналогия золотой лихорадки. Так что имелась надежда несколько повысить качество жизни. Ирене хватило накоплений на билет III класса – терять ей особо было нечего.
В Антофагасте она устроилась барменшей в таверну. И там же познакомилась с чилийским военным музыкантом Сантьяго Писарро, на пять лет моложе ее (ранее считалось, что наоборот – по прежним расчетам ей было всего 13 лет на тот момент). С ее избранником тоже не все понятно. Есть сообщения, что вроде он не числился в армии, а был членом одной из банд, промышлявших рэкетом. Так или иначе, Ирене привязалась к нему и даже вышла замуж повторно (позднее нашли свидетельство о браке, по которому и восстановили подлинный возраст невесты), но вот семейная жизнь вновь не задалась.
В один из дней сентября 1878 года Сантьяго убил человека в пьяной драке. И человек тот оказался боливийским военным. Чего чилийцу, понятное дело, простить на территории Боливии не могли и приговорили к смертной казни. Между убийством и судом прошло совсем мало времени, и хотя Ирене и пыталась добиться смягчений приговора (юридически она имела шанс спасти мужа), но времени ей не хватило. 24 сентября Сантьяго расстреляли. По прежней легенде считалось, что его убила из мести родня или коллеги того боливийца, но позднее нашли фотографию, на которой был изображен Сантьяго после приведения приговора в исполнение. Точнее то, что им было.
Ирене дали проститься с телом мужа, и в тот момент она сняла его обручальное кольцо, которое потом носила как талисман до конца жизни. Понятное дело, что с той поры она боливийцев ненавидела. И как только случилась Вторая Тихоокеанская война 1879 года (по сути, то была война из-за дерьма между Чили и союзом Боливии с Перу), она одна из первых пришла на вербовочный пункт записываться в армию. И ее, понятное дело, не брали – брать дам в действующую армию считалось предосудительным. Правда, она пыталась прикинуться мужчиной, но это не прокатило.
Ирене не унималась, и жажда мести за мужа подогревала ее силы. В результате ее все же записали в одну из частей, причем она выполняла обязанности прачки, маркитантки и поварихи. Что не мешало ей при случае брать винтовку в руки. Благо, после начала боя этого бесхозного добра валялось без присмотра видимо-невидимо. И тут выяснилось, что женщина эта – прирожденный снайпер, удивительно хладнокровный в бою. В результате ее занесли в списочный состав десантного корпуса Чили и дали звание сержанта.
Женщина отличалась хладнокровием, смелостью и безжалостностью к врагам. Правда, то касалось только вооруженного врага. Как только сражение заканчивалось, Ирене спешила помочь раненым. И там она уже не разделяла солдат на своих и чужих – она одинаково ухаживала за всеми ранеными. И говорили, что лучшей медсестры на поле боя до той поры не видели. Редко какого снайпера прозывали ангелом именно за милосердие, проявленное к врагу.
После войны Ирене вернулась в родные края, где о ее участии в войне и не слышали. Так что жила она все так же трудно и голодно. Во время очередного юбилея кампании ей, правда, досталось общенациональной славы – кто-то из ветеранов написал статью о ней, да и солдаты, помнившие ее в бою, взахлеб прославляли ее храбрость. Но та первая слава быстро прошла. И Ирене так и осталась бедной швеей.
В 1890 году она умерла в госпитале для бедных. Запись об этом сохранилась, и в ней сказано, что Ирене скончалась от пневмонии в возрасте 42 лет. А вспомнили о ней только через 40 лет, когда возник интерес в обществе к той войне и полковник Энрике Филлипс опубликовал очерк о ее судьбе в одной из центральных газет. Вот тогда-то и родилась легенда о девочке 13 лет, принимавшей участие в сражениях той войны. И теперь ее портрет украшает и купюры, и учебники истории. Причем левые партии ее чтят как патриотку, защищавшую родину, а правые – как представителя "глубинного народа". Редкое единодушие непримиримых противников.
Комментарии (0)