Подлинные приключения адъютанта Его Превосходительства убеждают, что жизнь фантастичнее самого изощренного исторического детектива.
В освобожденной Малороссии. Жители Полтавы качают генерала Май-Маевского летом 1919-го
В 70-е годы эта кинолегенда была такой же популярной, как «Семнадцать мгновений весны». Красный разведчик капитан Кольцов — это Штирлиц гражданской войны. Когда по телевизору шел фильм о его приключениях, улицы замирали. Элегантный Юрий Соломин в роли шпиона-адъютанта убеждал зрителей, что большевики могут быть ничуть не хуже белых и даже превосходить их в уме и благородстве — достаточно только надеть мундир с аксельбантами и проникнуть в логово врага.
Но и белые вызывали только симпатию. Благородный командующий Добровольческой армией генерал Ковалевский, подозрительный начальник контрразведки полковник Щукин, его очаровательная дочь, влюбляющаяся по ходу фильма в красного разведчика, тонко подводили зрителя к мысли: эти люди отнюдь не мерзавцы и садисты, они просто оказались по другую сторону баррикад!
КИНО И ЖИЗНЬ. Фильм был выдержан в лучших традициях позднего советского исторического кино. Красные были безупречны, а белые имели ровно столько пятен, чтобы их поражение выглядело закономерным, но в то же время показывало, каких достойных врагов победили дети рабочих и крестьян. А чекисты вообще состояли сплошь из благородных идеалистов, озабоченных поисками скрытого врага-изменника в собственном штабе. И, кроме того, действие происходило у нас на Украине — в красном Киеве, белом Харькове и лесах между ними, принадлежавших батьке Ангелу.
Бравые белогвардейцы. Офицеры 2-го Дроздовского конного полка Добровольческой армии
Кроме того, в отличие от Штирлица, у Кольцова был реальный прототип — капитан Павел Макаров. Он прожил долгую жизнь, поучаствовал в Первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войнах и еще в 20-е годы опубликовал книгу о своих приключениях «Адъютант Май-Маевского». Именно она, до неузнаваемости переработанная сценаристами, легла в основу известного фильма. Макаров даже судился в 60-е годы с создателями сериала, обвиняя их в плагиате. Но успеха в отстаивании своих авторских прав не добился — победить застойную систему оказалось труднее, чем уцелеть на гражданской! Это выглядит, как фантастика. Но в том-то и дело, что в жизни нет ни справедливости, ни логики. Нахальные киноделы оказались сильнее старого подпольщика.
И только сегодня, когда опубликовано множество мемуаров и архивных документов, на эту можно посмотреть с нового ракурса. Причем, выглядит она не как героическая сага, а как трагикомедия, в которую даже трудно поверить.
В фильме. Генерал и адъютант спирт не пьют и сахаром не спекулируют
Итак, представьте: лето 1919 года. Белые победоносно наступают на Москву. Костяк контрреволюционных войск составляет Добровольческая армия генерала Май-Маевского — в фильме он выведен под фамилией Ковалевский. Опытный военный, храбрец, но обжора и пьяница. Несколько месяцев подряд он умудрялся разбивать в пух и прах лучшие силы красных, планируя операции прямо на обеденном столе, уставленном бутылками. И если Чапаев в фильме братьев Васильевых отмечал дислокацию войск, разбрасывая картофелины, то Май-Маевский намечал направление ударов, двигая по карте... стаканы. Причем, не с коньяком, а с неразбавленным спиртом! Поставит стопку на точку с надписью «Харьков» и берет ее! Не в кино берет — в жизни! Как станешь рассказывать такое зрителям, и как оценить тогда реальные военные достоинства красных, если их бил в стельку пьяный белый генерал во главе с таким же непросыхающим штабом? Это вам не «Дни Турбиных»! Это — месяцы запоя Его Превосходительства генерал-лейтенанта Май-Маевского!
В жизни. Май-Маевский и Макаров много думали о водке и закуске
Более того! Прямой начальник Май-Маевского, командующий ВСЮР (Вооруженными силами Юга России) генерал Антон Деникин, не только не критиковал своего подчиненного за безудержное пьянство, но и называл его армию «наиболее крепкой духом»! Так и писал в мемуарах уже после войны: «В характеристике Добровольческой армии как «самой стойкой» и «безудержно стремившейся вперед» сходятся и официальные источники нашего противника». Теперь понятно, что это был за дух! Как дыхнет Май-Маевский на врага, так и рассеиваются бесчисленные полчища Троцкого! Белые наступали от спиртозавода до спиртозавода, почти двукратно уступая в численности врагу. И все это время за спиной Май-Маевского маячила фигура «красного шпиона» — пресловутого капитана Макарова.
В фильме он пускает под откос эшелон с , а в жизни водил в штабной поезд своего начальника девочек и носил водку и закуску. Впоследствии, уже после проигранной войны, белые генералы будут недоумевать, как же они «просмотрели» этого скрытого врага? Но сначала следовало бы спросить, а как сам Май-Маевский умудрился пролезть на самую важную в армии должность, страдая неизлечимым запоем? Как это вяжется с «белой легендой» и страшными буднями гражданской войны?
Киев, 1919 г. Май-Маевский изгнал Петлюру и принимает парад
Вот как объясняет причину такого безобразия тот же Деникин в «Очерках русской смуты»: «Май-Маевский был доволен. До поступления его в Добровольческую армию я знал его очень мало. После Харькова до меня доходили слухи о странном поведении Май-Маевского, и мне два, три раза приходилось делать ему серьезные внушения». «Странное поведение» — это те самые запои Май-Маевского, о которых я уже упоминал. Деникин лечил подчиненного нотациями, вместо того, чтобы отправить его в клинику. Хорошо, знал мало, но почему все-таки не увольнял?
ПОЛКОВОДЕЦ-АЛКОГОЛИК. С одной стороны, Добровольческая армия полгода успешно наступала и во главе с пьяным командующим, а с другой стороны, такое положение, видимо, Деникина устраивало: пусть Май пьет, зато он, по крайней мере, меня не подсидит, в отличие от непьющего Врангеля. Объем выпитого окончательно уяснился только когда наступило похмелье, и белые в октябре покатились назад почти из-под самой Москвы. Тут даже Деникин не смог сдержать горечи: «Только теперь, после его отставки, открылось для меня многое: со всех сторон, от гражданского сыска, от случайных свидетелей, посыпались доклады, как этот храбрейший солдат и несчастный человек, страдавший недугом запоя, боровшийся, но не поборовший его, ронял престиж власти и выпускал из рук вожжи управления. Когда я впоследствии обратился с упреком к одному из ближайших помощников Май-Маевского, почему он, видя, что происходит, не поставил меня в известность об этом во имя дела и связывающего нас боевого содружества, он ответил: «Вы могли бы подумать, что я подкапываюсь под командующего, чтобы самому сесть на его место».
Хронический запой не помешал Май-Маевскому взять Харьков и Киев и дойти с боями почти до самой Москвы
Одним из полков в Добровольческой армии командовал в 1919 году полковник Борис Штейфон. Он тоже оставил мемуары «Кризис добровольчества», в которых описал несколько встреч с прототипами героев будущего советского фильма: «В период нахождения перед Грайвороном посетил полк командующий армией. Получив донесение о его приезде, я немедленно явился к генералу Май-Маевскому. Он принял меня в своем вагоне. Несмотря на ранний час (было около 6 утра), на столе стояла почти пустая бутылка вина. Во время доклада и последующего разговора Май-Маевский прикончил и остатки. Вначале командующий слушал меня внимательно и задавал вопросы, ясно свидетельствовавшие, что его голова работает вполне хорошо. Через полчаса под влиянием вина и жары он стал все более и более сдавать».
«БРАТЬЯ» И «СЕСТРЫ» ДЕНИКИНА. Сразу после этого на страницах мемуаров появляется и фигура пресловутого «капитана Кольцова» — то есть Макарова. Думаете, он заходил, чтобы подслушать секретные разговоры начальства, чтобы передать их в центр? Как бы не так! «Несколько раз входил в купе, — пишет Штейфон, — адъютант Май-Маевского Макаров. Прежде всего его взгляд останавливался на бутылке. Видя ее пустой, он порывался заменить ее новой, однако генерал, по-видимому, несколько меня стеснялся и выпроваживал адъютанта небрежным движением руки. При появлении Макарова я всякий раз прекращал свой доклад и выжидал его ухода. Командующий это заметил, и когда адъютант вошел в купе в третий раз, Май сказал: «Пошел вон!». Сказал таким тоном, что не оставалось сомнений в привычной обиходности этой фразы»…
Танк белых. Реальный адъютант такие махины не подрывал
В фильме «Адъютант Его Превосходительства» красный шпион Кольцов становится адъютантом Ковалевского, пленив его своей воинской доблестью (герой Юрия Соломина, бегущий из плена, расстреливает из пулемета почти всю банду атамана Ангела), а в жизни Макаров стал ближайшим человеком Май-Маевского благодаря феноменальной способности добывать спиртное и закуску в условиях жесточайшего дефицита гражданской войны.
Хотя чему удивляться. Время было действительно фантастическое. Дети лейтенанта Шмидта еще не успели побежать по страницам классической книги Ильфа и Петрова, зато бесчисленные «братья» и «сестры» самого генерала Деникина оккупировали тыл доблестной белой армии. Бедный Деникин жаловался в воспоминаниях: «В одесской контрразведке подвизался в темных делах какой-то чин, именовавшийся моим родственником. Такую же роль играла на черноморских курортах какая-то дама, назвавшаяся моей сестрой… Во время переезда по Азовскому морю одна неизвестная мне особа, предполагая скорое разрешение от бремени, принудила капитана большого пассажирского парохода изменить маршрут, назвавшись моей племянницей… В городах шел разврат, разгул, пьянство и кутежи».
Генерал Шевченко. Родственник поэта и комендант белого Харькова
Комендантом города Харькова, где происходит действие «Адъютанта», в реальности был дальний родственник небезызвестного украинского поэта генерал Шевченко. По словам того же Штейфона, он тяготился своей комендантской должностью, мало соответствовавшей его характеру: «Старый кадровый офицер, генерал Шевченко н мог свое офицерское мировоззрение применить к новым условиям, и потому его борьба с нарушениями порядка и дисциплины не производила на массы устрашающего впечатления. Люди считались лишь с яркой и сурово проявленной властью. Гуманность же воспринималась как попустительство».
В советских фильмах белые офицеры одеты с иголочки и то и дело щелкают каблуками, отдавая честь друг другу. Действительность была куда безобразнее. Пьяные офицеры шатались по улицам Харькова, порядок в котором поддерживал гуманист Шевченко, в расхристанном виде, выделывая ногами кренделя, а поступивший в этом городе в Дроздовский полк (одна из лучших частей Добровольческой армии!) прапорщик Венус вспоминал, как в первую же ночь службы кто-то из однополчан спер его сапоги, и на утреннем построении ему пришлось стоять в одних грязных носках. В таких условиях проникновение в штаб личностей наподобие капитана Макарова не представляется чем-то исключительным.
Май-Маевский. Не пережил отставку и умер в начале 1920-го
СЛАДКИЙ СПИРТ. Киногерой «Адъютанта Его Превосходительства» капитан Кольцов вскрывает секретный пакет, чтобы добыть важную для красных информацию. Но его прототип занимался совсем другими бумажными делами. Полковник Штейфон вспоминал, что в расположении его полка находилось несколько сахарных и винокуренных заводов: «Они не работали, но на заводских складах хранились большие запасы сахара и спирта. Склады эти охранялись по моей инициативе моими же караулами… Макаров обратился ко мне с просьбой дать для штаба армии спирта и сахара. Зная, что Макаров спекулирует, я отказал. Он пошептал что-то на ухо командующему, и генерал Май-Маевский с благодушной улыбкой поддержал просьбу своего адъютанта: «Дайте ему немного сахара и спирта. Штаб просил, чтобы мы им привезли». Я исполнил это приказание, пометив на записке: «15 пудов сахара и 1 ведро спирта». Позже, уже после отбытия генерала, я узнал, что Макаров получил во много раз больше, чем ему было разрешено. Если память не изменяет, то 150 пудов сахара и 15 ведер спирта. Он, не смущаясь, приписал лишние цифры».
ПРИПИСЫВАЛ НОЛИКИ. Нет, не стрелки переводил разведчик на железной дороге, чтобы отправить под откос эшелон с танками, а приписывал нолики и пятерки, чтобы получить побольше спирта и пропить его со своим генералом. Был ли он вообще разведчиком? Скорее всего, нет. У него отсутствовала любая связь с центром. Макаров просто поступил на службу к белым, выдал себя за капитана, нацепил чужие ордена (в реальности он был всего лишь прапорщиком военного времени) и, используя слабости генерала Май-Маевского, устроился на теплое место в штабе, чтобы пересидеть лихие времена. Когда война закончилась, он выбрал тот же метод выживания, играя уже не лихого офицера, а героического разведчика в стане белогвардейцев. И ведь поверили! В отличие от множества жертв гражданской, этот обаятельный проходимец обманул и контрразведку белых, и ЧК, и НКВД, и умер в старости, доказав, что все эти «компетентные органы» может надуть всего лишь один жизнерадостный спекулянт. Спирт и сахар победили пот и кровь. Автор: Первоисточник:
Комментарии (0)