Франсуа Винцент. Алкивиад на уроке у Сократа
В статье было рассказано в том числе и о непростом положении, в котором оказались Афины в период правления Перикла. Государство, втянутое одновременно в две войны – против Персии и Спарты, проигрывало на обоих фронтах. И потому Перикл был вынужден внести предложение о досрочном возвращении своего политического противника – успешного полководца Кимона, для изгнания которого он совсем недавно приложил немало усилий.
Вернувшись в Афины, Кимон организовал экспедицию на Кипр и умер на этом острове. Смерть полководца по его приказу была скрыта от воинов, и они, уверенные, что их ведёт непобедимый Кимон, на обратном пути разгромили персов в морском и сухопутном сражениях. Как написал потом Фанодем, в Афины греки вернулись «под начальством Кимона, за тридцать дней до того умершего».
Теперь настало время других героев. И одним из них стал племянник Перикла Алкивиад – фигура, в отличие от безупречного Кимона, крайне противоречивая. Корнелий Непот писал о нем:
«Кажется, природа, создавая этого человека, испытала, на что она способна. Недаром все, писавшие о нем, согласны в том, что никто не мог сравниться с ним ни в пороках, ни в добродетелях».
Алкивиад, по его словам:
«Превосходил всех своих современников красотою, был обилен умом и способен ко всякому делу (и на море, и на суше проявил он себя как великий полководец). В искусстве слова не уступал он лучшим ораторам – речь и внешность его производили такое впечатление, что никто не мог тягаться с ним в споре».
Эти утверждения о красноречии Алкивиада входят в противоречие с утверждениями о картавости, которую унаследовали его дети. Впрочем, Плутарх утверждает:
«Ему была на пользу даже картавость, придававшая убедительность и редкое изящество непринужденным речам».
Демосфен также в «Речи против Мидия» упоминает об «исключительном красноречии» Алкивиада.
Продолжим цитировать Корнелия Непота:
«Был он (Алкивиад) также богат и, когда требовали обстоятельства – трудолюбив и терпелив».
Известно, что во время пребывания в Спарте Алкивиад рьяно соблюдал все строгие местные обычаи и наравне со всеми ел знаменитую «черную похлёбку», в то время как другие иноземцы часто не могли съесть даже и одной её ложки. Плутарх утверждает, что один из персидских царей, отведав чёрной похлёбки, сказал:
«Теперь я понимаю, почему спартанцы так храбро идут на смерть – им милее гибель, чем такая еда».
Вернёмся к Корнелию Непоту:
«Был он (Алкивиад) щедрым, блистательным в обиходе и во всем образе жизни, обходительным, обаятельным и умеющим ловко приноровиться к случаю. И он же в свободное время, когда дела не требовали душевного напряжения, оказывался изнеженным, беспутным, сластолюбивым и разнузданным, так что все дивились, как в одном человеке уживаются такие противоречия и такие разные природные свойства».
О том же писал и Плутарх:
«В Спарте Алкивиад не выходил из гимнасия, был непритязателен и угрюм, в Ионии – изнежен, сластолюбив, беспечен, во Фракии беспробудно пьянствовал, в Фессалии не слезал с коня, при дворе сатрапа Тиссаферна в роскоши, спеси и пышности не уступал даже персам».
Бюст Алкивиада. Римская копия с греческого оригинала, музеи Капитолия
Плутарх писал, что Алкивиад оказался заложником своих высоких способностей:
«Если бывали люди, которых губила собственная слава, то, пожалуй, яснее всего это видно на примере Алкивиада. Велика была слава о его доблести и уме, ее породило все, свершенное им, а потому любая неудача вызывала подозрение – ее спешили приписать нерадивости, никто и верить не желал, будто для Алкивиада существует что-либо недосягаемое: да, да, если только он постарается, ему все удается!»
Аристофан в комедии «Лягушки» (405 г. до н. э.) так описывает отношение народа Афин к Алкивиаду:
«Желает, ненавидит, хочет все ж иметь».
Позже Алкивиад часто говорил, что живет жизнью Диоскуров: то умирает, то воскресает вновь; когда счастье сопутствует ему, народ превозносит его как бога, когда же отворачивается – он мало чем отличается от мертвеца.
Результаты и последствия его деятельности были таковы, что многие потом повторяли за Архестратом (поэт IV века до н. э.), что двух Алкивиадов Греция бы не вынесла.
Происхождение Алкивиада и первые годы его жизни
Алкивиад родился около 450 г. до н. э., и почти все время его сознательной взрослой жизни пришлось на период жестокой и кровопролитной Пелопоннесской войны (431–404 гг. до н. э.). Он и погиб вскоре после ее окончания.
Будучи выходцем из древнего аристократического рода, Алкивиад входил в число знатнейших людей города и с молодых лет имел многочисленных и влиятельных покровителей. В три года мальчик осиротел, так как его отец Клиний погиб в морском бою с беотийцами при Коронее. Опекуном мальчика стал его двоюродный дядя Перикл, а одним из учителей – знаменитый философ Сократ, причем Алкивиад стал его любимым учеником.
Перикл, бюст, римская копия с греческого оригинала
Лисипп. Бюст Сократа
Сократ на картине Рафаэля «Афинская школа»
Учился Алкивиад очень хорошо, но на уроках музыки категорически отказался играть на флейте, поскольку считал это искусство «низменным и жалким». Плутарх сообщает:
«Плектра и лира, говорил он (Алкивиад), нисколько не искажают облика, подобающего свободному человеку, меж тем как, если дуешь в отверстия флейт, твое лицо становится почти неузнаваемо даже для близких друзей. Кроме того, играя на лире, ей вторят словом или песней, флейта же затыкает рот, заграждает путь голосу и речи. А потому, пусть уж играют на флейте дети фиванцев. Говорить они все равно не умеют».
Плутарх сообщает, что уже с юных лет «среди многих присущих ему (Алкивиаду) от природы горячих страстей, самой пылкой была жажда первенства и победы».
О его характере дают представления два эпизода. Однажды во время игры в бабки Алкивиад лег перед телегой на землю, чтобы не допустить ее проезда через брошенные кости. В другой раз Алкивиад, не желая уступить более сильному сопернику в борьбе, укусил его. В ответ на обвинение, что он «кусается, как баба», заявил:
«Нет, я кусаюсь, как лев».
Желая выделиться, на своём боевом щите он, вопреки древней традиции, приказал изобразить не родовой герб, а выбранную им личную эмблему – Эрота с молнией в руке.
Позже Алкивиад выставил на Олимпийских играх 416 года до н. э. семь колесниц и единственный раз за всю выиграл, по свидетельству Эврипида, сразу первое, второе и третье места, а Фукидид говорит о первом, втором и четвертом (призы присуждались не возничим, которые управляли колесницами, а их владельцам).
С другой стороны, уже с юности в его характере стали проявляться и другие черты. Так, однажды он на спор ударил на улице Гиппоника – человека уже немолодого, знатного, уважаемого и, между прочим, отца своей будущей жены Гиппареты. Правда, на следующий день, как рассказывает Плутарх, он явился в дом потерпевшего с извинениями и заявил, что готов вытерпеть от него любые побои. А вот перед неким Анитом, которого Плутарх называет другим учеником Сократа, Алкивиад извиняться не стал. По его приказу рабы во время пира забрали со столов Анита половину кубков. Анит же, видимо, понимая, что «плетью обуха не перешибешь», сказал гостям:
«Алкивиад обнаружил сдержанность и снисходительность: ведь он оставил нам эту половину, меж тем как мог забрать все».
Одного из учителей грамматики Алкивиад ударил за то, что у того не оказалось поэм Гомера. А своему опекуну Периклу, который сказал ему, что занят составлением отчёта перед собранием, Алкивиад заявил:
«А не лучше ли было бы подумать о том, как вообще не давать отчетов?»
Осознавая, что репутация у него не самая лучшая, Алкивиад принял весьма не тривиальное решение: приказал отрубить хвост своей собаке, сказав друзьям:
«Пусть афиняне осуждают меня, жалея собаку – иначе они будут говорить обо мне что-нибудь похуже».
Алкивиаду все сходило с рук, и, по утверждению Плутарха, с молодых лет «целая толпа знатных афинян окружала его, ходила за ним по пятам, предупреждая все его желания». Но и способности этого юноши были таковы, что все твердили, «что стоит ему взяться за государственные дела, как он разом не только затмит всех прочих военачальников и народных любимцев, но и самого Перикла превзойдёт могуществом и славою среди греков».
Аристофан же в уже цитировавшейся комедии «Лягушки» так иносказательно говорит об Алкивиаде:
«Не надо львенка в городе воспитывать.
А вырос он – его придется слушаться».
И в 420 году до н. э. Алкивиад начал свою карьеру военного и политического деятеля, с того времени афиняне практически ежегодно избирали его стратегом.
Алкивиад и Сократ
Конрад Цартман. Сократ и Алкивиад
Как мы уже говорили, Алкивиад был любимым учеником Сократа, которого он очень уважал. Тот же Плутарх сообщает:
«В деятельности Сократа Алкивиад видел подлинное служение богам, направленное к попечению о молодежи и ее спасению; он презирал самого себя и восхищался учителем, испытывал горячую благодарность за его доброжелательство и благоговейный стыд пред его добродетелью».
Попытки Сократа воздействовать на излишне увлекающегося оргиями с гетерами Алкивиада, стали сюжетом многих картин. Вот одна из них:
Жан-Батист Реньо. «Сократ вырывает Алкивиада из объятий чувственного удовольствия»
Однако, по словам Клеанфа,
«Сократ держал Алкивиада за уши, оставляя соперникам немало удобных для захвата мест, которые ему самому недоступны – чрево, срам, глотку».
Во время первых боевых походов Алкивиад жил в одной палатке с Сократом и становился в строй рядом с ним. В 432 году до н. э. он был спасён учителем во время одного из боёв. Через 8 лет уже 26-летний Алкивиад спас Сократа. Тот же Плутарх сообщает:
«Еще подростком Алкивиад участвовал в походе на Потидею, и его соседом в палатке и в строю был Сократ. В одной жаркой схватке оба сражались с отменным мужеством, но Алкивиад был ранен, и тогда Сократ прикрыл его своим телом, отразил нападавших и таким образом спас от врагов и самого Алкивиада, и его
...
Много спустя, после битвы при Делии, когда афиняне обратились в бегство, Алкивиад, верхом на коне, заметил Сократа, отступавшего с несколькими товарищами пешком, и не проскакал мимо, но поехал рядом, защищая его, хотя неприятель жестоко теснил отходивших, производя в их рядах тяжелые опустошения».
В следующей статье мы продолжим рассказ об Алкивиаде. Поговорим о Пелопоннесской войне, которую Фукидид называл гораздо более великой, страшной и кровопролитной, чем Троянская, и об участии в ней Алкивиада. О его подвигах и предательствах, взлетах и падениях, о хронической неблагодарности афинян и трагической гибели этого героя вскоре после завершения Пелопоннесской войны. Автор:
Комментарии (0)