Николай Михайлович Каменский происходил из не слишком знатной, но весьма заслуженной семьи. Его отец, Михаил Федотович Каменский (1738—1809), кавалер многих военных орденов, был известным военачальником, служившим под началом Румянцева и Потемкина.
Каменский М.Ф., портрет кисти неизвестного художника, Мемориальный музей А.В. Суворова
В молодости он уехал на два года во Францию (1757-1759 гг.), где в качестве волонтера поступил на военную службу «для приобретения опытности в военном искусстве». В составе французской армии принял участие в Семилетней войне. В 1765 году его выбрали в качестве военного агента при армии Фридриха II, куда он был направлен для ознакомления с программой подготовкой войск. Фридрих II позже назвал его «молодым канадцем», правда, «довольно вылощенным». Прямо скажем, не слишком лестное сравнение в те времена – конечно, не совсем дикарь, но что-то очень близкое. В составе русской армии М.Ф. Каменский принял участие в двух войнах с Турцией, сражался против войск Барской конфедерации в Польше. Помимо военной службы, выполнял обязанности губернатора Рязанской и Тамбовской губерний и даже Санкт-Петербурга. В 1797 г. дослужился до чина фельдмаршала. В том же году Павел I пожаловал ему титул графа. Сегюр отзывался о М.Ф. Каменском как о генерале, который не боится смерти, но считал человеком жестоким и вспыльчивым. На крайне раздражительный и взбалмошный характер М. Каменского указывают и другие современники. А.В. Суворов признавал его военные способности, говоря, что Каменский «знает тактику». Некоторые даже считали его единственным соперником Суворова, которому он явно подражал: пел на клиросе и требовал, чтобы за столом ему подавали только самую простую и грубую пищу, а волосы связывал верёвкой сзади в виде пучка. При этом Михаил Каменский очень ревновал к славе своего великого современника, ему постоянно казалось, что его боевые заслуги недооценивают, и он не стеснялся публично проявлять свое недовольство. Когда Екатерина II передала ему в подарок 5000 золотых рублей, М. Каменский, оскорбившись «незначительностью» суммы, демонстративно потратил эти деньги на завтраки в Летнем саду, на которые приглашал всех, кто ему попадался на глаза. Неудивительно, что императрица не слишком любила его, называя «скучнейшим человеком на свете». Более того, однажды она сказала, что «Каменский ни к чему не годен». Тем не менее, Державин в своих стихах именовал М.Ф. Каменского «булатом, обдержанным в боях, оставшимся мечом Екатерины...» Однако последнее громкое назначение фельдмаршала закончилось скандалом: после поражения при Аустерлице он был направлен командовать русской армией, но уже через 7 дней бежал из её расположения, приказав отступать. По этому поводу Ф. Вигель в своих мемуарах ехидно заметил, что «последний меч Екатерины слишком долго лежал в ножнах и оттого позаржавел». Отправленный в деревню, М. Каменский вел жизнь типичного «дикого помещика» и был убит кем-то из своих дворовых людей. По довольно убедительной версии, инициатором его убийства выступила молодая любовница графа, которой, видимо, невмоготу стало терпеть «ухаживания» постылого старика. Месть правительства была ужасной: на каторгу и в рекруты были отправлены 300 крепостных. Именно М.Ф. Каменский стал прототипом старого князя Болконского в романе Л.Н. Толстого «Война и мир».
«Князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем». Кадр из советского фильма «Война и мир», 1967 г. Прототипом этого литературного героя которого стал М.Ф. Каменский
Сыновья графа также испытали на себе тяжесть его характера. Они очень боялись выговоров и наказаний своего отца, до конца жизни в его присутствии не смели курить и нюхать табак. Старший из них, Сергей, уже будучи офицером, однажды был прилюдно избит отцом арапником. Любопытно, что он был любимчиком матери, а вот отец всегда выделял младшего – героя нашей статьи. Многие современники сообщают, что отношения между братьями не были близкими, скорее их можно было назвать неприязненными.
Оба сына фельдмаршала стали генералами. Уже упоминавшийся нами Сергей (Каменский I) унаследовал многие неприятные черты характера отца. Он прожил долгую жизнь, много воевал, но, после ссоры с командующим Третьей Западной армией А.П.Тормасовым, с 19 октября 1812 г. ушел в бессрочный отпуск «для излечения болезни». В своем имении он вел себя примерно так же, как его отец, но с большим изыском. Так, под видом театра, он завел себе гарем из крепостных девушек (довольно распространенная практика, кстати, а были ещё и хоры) – приятно ведь сегодня провести ночь с Титанией, а завтра – с Клеопатрой. Чувствует себя какой-нибудь плюгавенький пузатый барин то королем эльфов, то Юлием Цезарем, и самооценка повышается прямо на глазах. Мести крепостных и трагической судьбы отца Сергей избежал, и умер своей смертью.
Характер младшего сына фельдмаршала, Николая (Каменский второй, родился в 1776 г.), тоже был весьма сложным. С подчиненными ему офицерами он был холоден, понравиться никому не старался, из-за чего многие его недолюбливали. Зато он был очень популярен среди солдат своих полков, поскольку, с одной стороны, всегда проявлял заботу об их довольствии, постоянно ругаясь с вороватыми интендантами, а с другой, был требовательным не только по отношению к низшим чинам, но и к офицерам.
Н.М. Каменский
В своей воинской карьере он опередил старшего брата, на год раньше получив генеральское звание, и даже был его начальником во время кампании 1810 года (Русско-Турецкая война).
Как и его старший брат, учился Николай в Императорском сухопутном шляхетском корпусе. Армейскую службу начинал в чине корнета в Новотроицком кирасирском полку. Одно время исполнял должность адъютанта в штабе своего отца, что, учитывая характер и требовательность старшего Каменского, вряд ли можно назвать «синекурой». В 1795 году в чине подполковника он был переведен в Симбирский гренадерский полк, затем – в Рязанский, а в 1799 г., получив звание генерал-майора, назначен командовать полком, который с 1801 года станет Архангелогородским мушкетёрским (до тех пор полки в российской армии назывались по имени их командира). Именно с этим полком он и прославился во время Итальянского (за битву при Требии полк был удостоен «гренадерского марша»), и, особенно, Швейцарского походов Суворова.
Карта Итальянского и Швейцарского походов Суворова
Швейцарский поход А.В. Суворова
Как известно, в конце лета 1799 г. Суворову было приказано идти в Швейцарию, где, согласно плану, составленному печально знаменитым Вейротером, три относительно небольших отдельные армии (Суворова, Римского-Корсакова и австрийская Фридриха фон Готца) должны были разбить войска французского генерала (позже он станет маршалом) Андре Массены. Почему-то предполагалось, что этот полководец, которого во Франции тех лет называли 'Enfant chéri de la Victoire («любимое дитя победы»), будет спокойно стоять, ожидая, когда все армии союзников соединятся.
Антуан Жан-Гро. Маршал Массена, портрет
Массена, естественно, стоять не стал и шансом разбить противников по частям прекрасно воспользовался. Так что, когда войска Суворова втянулись в горные ущелья Альп, соединяться им было уже не с кем: армия Римского-Корсакова была разбита, армия фон Готца получила приказ о выходе из Швейцарии. Выяснилось к тому же, что дороги, указанные на выданных картах, в основном лишь на картах и существуют, а реально существующие надежно заблокированы французами. В общем, русская армия Суворова оказалась в западне, любой другой полководец, вероятно, попытался бы прорваться обратно – в Италию. Но Суворов продолжил свой поход, при этом он, в сущности, «наступая», отступал. И находятся историки, которые сравнивают поход русской армии через Альпы с прорывом Наполеона через Березину: в обоих случаях, отступающие армии понесли тяжелые потери, и в обоих случаях находившемуся в гораздо более выгодной позиции противнику не удалось остановить и уничтожить армию отступавших. Однако потери французов и в количественном, и в процентном отношении были намного выше, к тому же, в отличие от Наполеона, Суворов не оставил своих знамен противнику и даже вывел с собой около 1500 пленных французов. Поэтому во Франции выражение «C`est la Berezina» – символ краха и поражения, а Швейцарский поход Суворова в военных школах и академиях изучают как образец высокого воинского искусства. И даже сам Массена при известии о смерти русского генералиссимуса сказал: «Я отдал бы все свои 48 сражений за 17 дней швейцарского похода Суворова». Другое дело – Павел I и его окружение, которые были весьма недовольны финалом европейской кампании Александра Васильевича. Император даже не принял вернувшегося полководца и не назначил никаких торжеств. И через три недели Суворов умер, сказав перед смертью Кутайсову: «О государе я теперь и думать не хочу».
Но вернемся в Швейцарию конца августа-начала сентября 1799 г. 12 сентября левая колонна суворовских войск под командованием генерала В.Х. Дерфельдена (около 15 000 человек, в числе которых был и полк Н. Каменского) вышла к перевалу Сен-Готард. Любопытно, что во время Русско-Турецкой войны 1770-1774 г.г. Дерфельден служил под началом отца нашего героя – М.Ф.Каменского. Правая колонна (командующий – А.Г. Розенберг, около 6000 солдат) подошла к селению Урзерн в тылу французской бригады генерала Гюденя. Авангардом левой колонны командовал П.И. Багратион, правой – М.И. Милорадович. Войска Розенберга атаковали французов на горе Криспаль и вынудили их отойти. Отряд Багратиона, поддержанный генералом Барановским, действовавший на перевале Сен-Готард, также оттеснил неприятеля – не слишком далеко: выше по склону, новая французская позиция выглядела совершенно неприступной. Тем не менее, на следующий день с третьей попытки перевал Сен-Готард был взят, причем отступающие французы оставили всю свою артиллерию.
Памятник Суворову на перевале Сен-Готард
Однако впереди был Унзерн-Лох (Унзернская дыра) – первый тоннель, построенный в Альпах. Длина его составляла около 67 метров, ширина – всего 2 метра. А в 400 метрах ниже него через ущелье был перекинут тот самый «Чертов» мост. Взять их предстояло отряду А.Г. Розенберга (талантливый русский генерал суворовской школы, из курляндских немцев). В Унзернском тоннеле неприятелем была установлена пушка для стрельбы картечью, что сделало невозможным продвижение солдат Милорадовича. Впрочем, глупо было бить противника в лоб в таких неблагоприятных условиях. И потому Суворов отправил три отряда в обход. Именно действия этих отрядов и определили успех операции. 200 солдат, во главе с майором Тревогиным, по пояс в ледяной воде перешли через Рейс и, карабкаясь по скалам, вышли на левый берег в тылу французских войск. Еще 300 русских солдат Орловского мушкетерского полка, надев на ботинки сандалии с шипами, обошли Унзерн-Лох. Увидев их, спускающихся с вершины, французы, опасаясь окружения, поспешили выйти из тоннеля и отступить к мосту.
Современный вид Чертова ущелья. Основание Чертова моста – внизу справа
Многие мемуаристы вспоминают непонятный и тревожный рев, который они услышали при подходе к Унзерн-Лоху. Это был шум Чертова водопада, который они увидели по другую сторону тоннеля (современной вид)
Бросив пушку в реку, французы отошли на другой берег реки Рейс, попытавшись взорвать за собой мост, однако рухнул только его центральный пролет. Преследующие их русские солдаты вынуждены были остановиться. Выстроившись в ряд, стоявшие на противоположных берегах реки противники буквально расстреливали друг друга.
Иохан Баптист Зееле. Бой на Чертовом мосту
Именно в этот момент к левому берегу Рейса вышел полк Н. Каменского – главный сюрприз Суворова. Каменскому удалось обойти неприятельские позиции через селение Бетцберг, в результате его полк оказался в тылу врага. При боевом столкновении с противником, Н. Каменский в первый раз в своей военной карьере оказался на краю гибели: пуля пробила его шляпу. Мемуаристы отмечают, что «движение полка графа Каменского совпало с решительным переломом боя в пользу русских». Именно за эти действия в битве за Чёртов мост Н. Каменский получил орден святой Анны 1 ст. Его отцу Суворов написал: «Юный сын ваш – старый генерал». Самого же Николая Михайловича с этого времени, намекая на его заслуги в этом бою, он стал называть Чёртовым генералом.
Между тем, разобрав какой-то оказавшийся поблизости сарай, русские под непрерывным огнем противника, связав бревна офицерскими шарфами, перекрыли разрушенный пролет моста. Первым на противоположный берег ступил майор Мещерский – и был тут же смертельно ранен. Примечательны последние слова майора: «Друзья, не забудьте меня в реляции!» Товарищи не забыли, благодаря чему эта фраза и обстоятельства гибели Мещерского вошли в . В дальнейшем переправа на другой берег осуществлялась, разумеется, не по этим, связанным шарфами, шатким доскам: мост восстановили австрийские саперы, находившиеся при русской армии.
После переправы армии через Рейс, Суворов намеревался двинуться на Швиц. И вот здесь-то и оказалось, что дорога к нему существует лишь на карте. Теперь был лишь один путь – через покрытый снегом перевал Кинциг-Кульм горного хребта Рошток. Армия выступила утром 16 сентября, впереди традиционно шли части Багратиона, в арьергарде двигались части Розенберга, которые за время в пути отразили две атаки французских войск генерала Лекурба. В Мутен отряд Розенберга прибыл лишь вечером 18 сентября. Именно здесь и в этот день, пришли известия о поражениях Римского-Корсакова и фон Готце. Продолжать движение к Швицу теперь было бессмысленно, а выходы из долины уже были блокированы Массеной. Положение было настолько отчаянным, что на военном совете Суворов плакал, обращаясь к своим генералам. Его речь известна нам по записи П. Багратиона:
«Мы окружены горами… окружены врагом сильным, возгордившимся победою… Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении… Нет, это уже не измена, а явное предательство… разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых… Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог! Спасите, спасите честь и достояние России и её Самодержца! Спасите сына его (царевича Константина Павловича)».
После этих слов Суворов зарыдал.
Через перевал Прагель армия Суворова двинулась в Клентальскую долину, полк Каменского шел в составе авангардных частей, которыми командовал Багратион, корпус Розенберга двигался в арьергарде. 19 сентября передовые части русских войск подверглись атаке французов, но опрокинули их и преследовали на протяжении 5 км. Каменский в этот день с батальоном своего полка сумел перейти на правый берег реки Линты, заняв деревню Молис и захватив 2 пушки, знамя и 106 пленных. Основная битва состоялась на следующий день, личное участие в этом бою принял Андре Массена. Однако контратака русских была настолько яростной, что французы бежали, сам Массена едва не попал в плен, будучи сдернут с лошади унтер-офицером Иваном Махотиным в руках у которого остался золотой эполет (его подлинность подтвердил попавший в плен генерал Ла Курк). Одержав затем еще одну победу в битве у Гларуса (30 сентября), русская армия вышла из Альпийской западни.
Памятник солдатам и офицерам армии Суворова, погибшим при переходе через Альпы
Военная кампания 1805-1807 гг.
Следующим большим сражением, в котором принял участие Н.М. Каменский, стала знаменитая битва при Аустерлице. Согласно плану того же злосчастного Веройтера, союзные русско-австрийские войска были разделены на 6 колонн. Главная роль отводилась первым трем (под командованием Ф.Ф.Буксгевдена), которые должны были нанести удар по малозначимому правому фланга противника. Более того, они должны были ещё и обойти его, пройдя до 10 верст и растянув фронт на 12.
Господствующие над местностью Праценские высоты занимала 4-ая колонна, с которой находился Кутузов.
5 и 6 колонны (6-ой командовал П.И. Багратион) должны были играть второстепенную роль, между тем как Наполеон придавал этому направлению огромное значение – потому что неудача на этом фланге закрывала его армии единственно возможный путь отступления на Брюнн. Поэтому прикрывавший эту дорогу холм Сантон было приказано оборонять до последнего солдата.
Утром этого рокового дня, стоявший на Шлапоницком холме Наполеон, с огромным удовольствием наблюдал бессмысленное и бесполезное движение первых трёх колонн, с нетерпением ожидая освобождения Праценских высот 4-ой колонной. Русские войска шли беспечно, без боевого охранения, и у подножия холмов передовые части были буквально сметены огнём поджидавших их французов. Кутузов потом жаловался, что Новгородский полк «не держался ни мало», однако следует признать, что виновником поражения русского авангарда и возникшей паники отчасти был он сам, поскольку, понимая значение этих высот, все же безвольно выполнил приказ прибывшего к нему Александра I, не распорядившись при этом о разведке по ходу движения. С огромным трудом Милорадовичу удалось восстановить относительный порядок, но сражение уже было почти проиграно. Три колонны Буксгевдена, вместо того, чтобы повернуть обратно, всё ещё шли вперед, трагически удаляясь от остальной армии. Корпуса Бернадотта и Ланна при поддержке кавалерийских частей Мюрата связали боем пятую и шестую колонны. Сошедшая с Праценских высот 4 колонна гибла под ударами значительно превосходящих её численно сил французов. Знаменитая, закончившаяся огромными потерями, атака русской гвардии была фактически безуспешной. Уже в 11 часов ещё один (помимо Вейротера) злой гений того дня – Александр I, отдал приказ к всеобщему отступлению. В этот момент бригада Н.Каменского оказалась единственной, которая еще сохраняла какую-то связь между 4 колонной и удаляющимися колоннами Буксгевдена. Удержать свои позиции она, естественно, не смогла. Несколько раз в ходе этого боя её окружали кавалерийские части противника, под ударами вражеской артиллерии она потеряла около 1600 человек, под Н.Каменским была убита лошадь, и лишь своевременная помощь батальонного адъютанта Закревского спасла его от гибели либо плена в том бою. Тем не менее, бригаде Каменского всё удалось вырваться из окружения. Буксгевден начал отводить свои войска лишь около часа дня, когда французские войска были уже в тылу 2-ой и 3-ей колонн. Единственный мост через реку Литаву был уничтожен противником, третья колонна была практически полностью истреблена, другие, отступая через теснины между озёрами, понесли огромные потери. Несмотря на тяжелое поражение русской армии, за мужество, проявленное в этом бою, Н.Каменский был награжден орденом св. Владимира 3 ст.
Военная кампания 1807 г. началась для Каменского боем у переправы через реку Алле (22 января). В сражении при Прейсиш-Эйлау (26-27 января по старому стилю) Каменский командовал дивизией из 5 полков, которая приняла участие в одном из её эпизодов – тяжёлом бою за деревню Саусгартен, дважды переходившей из рук в руки. Об этой, закончившейся «вничью» битве М.Ней сказал: «Что за бойня, и без всякой пользы»! За участие в этом сражении Н.Каменский был награжден орденом св.Георгия 3 степени.
Ричард Кейтон Вудвиль. Маршал Ней возглавляет атаку при Эйлау
А.Ю. Аверьянов. Сражение под Прейсиш-Эйлау 27 января (8 февраля) 1807 года. Атака Московского полка
В дальнейшем Каменский был послан на помощь осажденному Данцигу, но с имеющимися у него силами (4475 русских и 3500 прусских солдат) добиться успеха не смог. В виду явной нереалистичности поставленной задачи, претензий ему предъявлено не было, напротив, Каменскому было сообщено, что «Государю все им предпринятое благоугодно».
29 мая того же года в сражении при Гейльсберге дивизия Каменского отбросила французов от редута № 2 и даже преследовала отступающих, но вынуждена была вернуться на свои позиции, столкнувшись со свежими войсками противника.
По итогам этой военной кампании Н. Каменский получил звание генерал-лейтенанта.
15 декабря 1897 года дивизия Каменского была переведена в Финляндию.
Русско-шведская война 1808-1809 гг.
В следующем, 1808 году, во время войны со Швецией Каменский заменил на посту командующего корпусом неудачно действовавшего Н.Н. Раевского (будущий герой 1812 г.) и одержал победы при Куортане и Оравайсе, что немало способствовало завоеванию Финляндии. В 1809 г. он участвовал в боевых действиях по отражению шведского десанта у Ротана и при Севаре. За эту кампанию Н. Каменский получил сразу 2 ордена – св. Александра Невского и затем св. Георгия 2 ст. Знаком признания его заслуг стало также звание генерала от инфантерии, которое он, вопреки традиции, получил раньше других, стоявших выше в списке на повышение (в том числе и старшего брата). Командующий Финляндской армией, М.Б. Барклай-де-Толли, который и сам по результатам этой кампании обошел в чинах многих сослуживцев, в своей реляции назвал Н.Каменского «искуснейшим генералом». Поэтому назначение Н. Каменского на пост главнокомандующего Дунайской армией, действовавшей против Турции, казалось вполне логичным и никого не удивило. А заменил он не кого-нибудь, а своего бывшего командира в прежних походах – П.И. Багратиона! В расположение армии Н. Каменский прибыл в марте 1810 года. Здесь он встретился со своим старшим братом – Сергеем, отряд которого находился в качестве авангарда русских сил в Добрудже.
Каменский С.М., портрет кисти неизвестного художника. Государственный Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник
Военная кампания против Турции 1810 года
Николай доверил брату командование одной из колонн, которая двинулась к Базарджику и одержала победу над корпусом турецкого военачальника Пеливана, а затем захватила крепость Разград. Сам же в это время, после 7-дневной осады, взял Силистрию (трофеями стали 40 знамен и 190 орудий). Однако далее последовали неудачи: Николаю Каменскому не удалось завладеть крепостью Шумла, а потом он застрял под стенами Рущука, его брат под давлением превосходящих сил противника вынужден был с боями отойти к Силистрии. Но вскоре Н.Каменский сумел разбить при Батыне сераскира Кушакчи, который двигался на помощь осажденной крепости Рущук. Результатом этой победы стали капитуляция Рущука, Никополя, Северина, Пленной, Ловчей и Сельви, отход турецких войск с территории Северной Болгарии. Кроме того, 12-тысячный отряд генерала Засса был направлен в Сербию, что привело к поражению Турции и на этом направлении. Эти события стали вершиной военной карьеры Николая Каменского, который в это время всеми почитался лучшим учеником Суворова и самым талантливым генералом России. По итогам кампании, он получил ордена св.Владимира 1 ст. и св.апостола Андрея Первозванного. Несмотря на то, что император приказал отвести в Россию 5 дивизий Дунайской армии, практически никто не сомневался в том, что военная кампания 1811 года закончится блестящей победой Н.Каменского и полной капитуляцией Турции.
Болезнь и смерть Н.М. Каменского
Военные действия начались уже в январе 1811 г., когда отряд Э.Ф.Сен-При разбил при Ловче авангард турецкой армии под командованием Омар-бея. Увы, это была последняя победа Н.М. Каменского, в феврале того же года он заболел и в марте, передав командование А.Ф. Ланжерону, вынужден был выехать на лечение в Одессу. В этот город его привезли уже в тяжелом состоянии. Какая-то лихорадка, сопровождающаяся потерей слуха и расстройством сознания, прогрессировала с каждым днем. 4 мая 1811 года в возрасте 35 лет Николай Каменский умер. На месте главнокомандующего его заменил М.И. Кутузов, который закончит эту войну подписанием Бухарестского мирного договора в мае 1812 г.
В 1891 г. Севскому пехотному полку было присвоено Н.М. Каменского. Сейчас же имя этого талантливого и незаурядного полководца практически забыто и известно только специалистам.
Автор:
Комментарии (4)