Фото:
Экипажу пришлось пережить то, что не выпадало больше никому.
«Им казалось, что они кричали — на самом деле хрипели».
Драматичный полет Василия Лазарева и Олега Макарова 5 апреля 1975‑го долго оставался засекреченным. Из-за аварии ракеты-носителя он стал суборбитальным и длился 21 минуту 27 секунд. Сработала система аварийного спасения. Спуск происходил в неуправляемом режиме. Космонавты буквально падали с высоты 192 километра из космоса… Перегрузки достигали от 21 до 26 g. В какой-то момент Василий Лазарев и Олег Макаров потеряли зрение, у них произошла остановка сердца.
Приземлившись в горах Алтая, они едва не угодили в пропасть. Дожидаясь группу эвакуации, две ночи провели у костра на морозе.
О судьбе космонавтов, а также о том, что им довелось пережить в том полете, рассказали «МК» жена бортинженера Олега Макарова, Валентина Ивановна, и летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор Владимир Джанибеков.
5 апреля 1975 года с космодрома Байконур к станции «Салют‑4» стартовал опытный экипаж. Командир корабля Василий Лазарев и бортинженер Олег Макаров в 1973‑м уже побывали на орбите в составе экспедиции «Союз‑12». Им было присвоено звание Героев Советского Союза.
Василий Лазарев в прошлом военный врач. Закончив Харьковское высшее военное авиационное училище, стал летчиком-истребителем. В качестве стратонавта участвовал в испытательных полетах на стратостате СС-«Волга». А в 1966 году попал во второй отряд Центра подготовки космонавтов ВВС.
О бортинженере Олеге Макарове нам рассказала его жена, Валентина Ивановна:
— Олег был очень неординарным человеком, со специфическим мышлением, перфекционист, отличник, ему нужно было все делать на одни «пятерки», чтобы все было идеальным. Отец у него был кадровым военным, участвовал в Сталинградской битве, дошел до Берлина. Учил сына быть справедливым. У Олега на все было свое мнение. Он никогда не отступал от своего решения. Не делал никому гадостей, никогда не подводил. Был очень саркастичным, обладал тонким юмором.
В конструкторское бюро, которое возглавлял Сергей Королёв, он попал, будучи студентом МВТУ имени Баумана. В знаменитом ОКБ‑1 Олег Макаров проходил дипломную практику. После окончания вуза пришел к Королёву работать.
Здесь же встретил и свою будущую жену, Валентину Солдатову.
— Олег где-то увидел меня по работе, пришел и сказал: я на тебе женюсь, — рассказывает Валентина Ивановна. — Я его не знала, и вообще, он не был героем моего романа, мне нравились совершенно другие мужчины. Но в нем было сильнó мужское начало, он совершал настоящие мужские поступки, и Олег сумел завоевать мое сердце. И ему неважно было мнение ни мамы, ни папы. Он всегда сам принимал решения. Ему чужды были какие-либо сомнения. Он уже решил, и все. Просто ставил в известность; как сам говорил, «крыльями махать не надо».
Конечно, мне с ним было непросто. Олег был человеком жестким, очень строгим. Он не любил никакой слабости, нерадивости, нередко говорил: как это ты не можешь?..
— Ему удалось сработаться с главным конструктором ракетно-космической техники Сергеем Павловичем Королёвым?
— Королёв как-то сказал: молодой человек, у вас очень плохой характер, но именно поэтому мы будем с вами работать вместе. Олег был очень принципиальным: если считал, что прав, не уступал, не склонялся перед авторитетом. В 1960 году, когда мы уже поженились, Королёв отправил Олега читать лекции новобранцам из первого отряда космонавтов по ракетной технике и динамике полета. Муж участвовал в разработке первых пилотируемых космических кораблей. В то время об этом ничего не было известно, это была страшная тайна.
В 1966‑м Олег Макаров с благословения Королёва попал в отряд космонавтов. Вместе с Алексеем Леоновым прошел подготовку по программе полета к Луне. Но после того как американцы в июле 1969‑го высадились на Луну, советская лунная программа была свернута. В космос Олег Макаров впервые попал на «Союзе‑12» с Лазаревым, в 40 лет.
— Перед этим, в 1971 году, при возвращении на Землю погибли космонавты Владислав Волков, Георгий Добровольский и Виктор Пацаев. Произошла разгерметизация спускаемого аппарата. Олегу Григорьевичу не было страшно?
— О каком страхе вы говорите? Это были одержимые люди. Никакого психологического барьера у них не было. Интересная работа была для них главным делом жизни. При подготовке к полетам муж, например, бывал дома в лучшем случае по выходным. Все бытовые проблемы ложились на мои плечи. Помню, много лет спустя они как-то поспорили с уже взрослым сыном, и Леня сказал отцу: папа, я тебя вообще первый раз увидел, когда мне было 14 лет. Конечно, это было сказано с иронией, но доля правды в этом была. Когда кто-то из сыновей плохо себя вел, у меня был один аргумент: вот папа приедет, ты сам ему все расскажешь. Это было хуже любой порки. А надо сказать, что детей мы никогда не наказывали физически. Все очень любили друг друга.
— Как вы узнали, что следующий полет, 5 апреля 1975 года, на корабле «Союз‑18‑1» пошел нештатно?
— Я была на работе. Никакого сигнала не было. На 261‑й секунде полета муж тихо сказал: «Авария». Потом, как им казалось, они кричали, на самом деле — хрипели. То, что произошло с ними, было ужасно. Нашему младшему сыну Косте тогда исполнился только год.
Сначала перегрузка зашкалила за 10 g, потом на ленте телеметрии появилась страшная цифра 21,3 g и даже 26 g. У Василия Лазарева и Олега Макарова отказало зрение и была зафиксирована остановка сердца.
— Что такое перегрузка 20 g? Если у вас сердце весит 50 граммов, умножьте эту цифру на 20. И оно должно гонять кровь, которая увеличилась в своей массе в 20 раз, — говорит космонавт Владимир Джанибеков. — Мы проходили испытания, когда перегрузка достигала 12 единиц. У меня было такое ощущение, что легкие отрываются от грудной клетки, трахея прилипает к позвоночнику. Пытались при этом что-то говорить, но вырывался один хрип. Это, конечно, зашкальные перегрузки. Я слышал, что космонавт Валерий Быковский один раз «ходил» на 15–16 g. И, в общем-то, держал их.
— Известен случай, когда при перегрузке 15 g одному из летчиков-испытателей оторвало почку...
— И такое может быть. Приобретается ведь колоссальный вес. При этом возможна и потеря зрения, и отлив крови. В корабле немного по-другому сделано кресло, поэтому отлив крови там не такой интенсивный, но тем не менее. Лопаются сосуды. Я наблюдал результат. Если космонавт перед перегрузками не принимал витаминов, у него спина становилась вся лиловая, как и руки с тыльной части, и ноги… Лопались капилляры, и не только на коже. Василий Лазарев и Олег Макаров испытали то, что никому еще не выпадало. Их спасло то, что космонавты подверглись воздействию такой чудовищной перегрузки кратковременно, она длилась несколько секунд, а дальше пошел спад.
Космонавты пришли в себя, когда сработала парашютная система. Олег Макаров обращался к Василию Лазареву, но тот его не слышал. У командира корабля временно отключился слух… Согласно показаниям навигационной системы, корабль снижался в районе Алтая. Была угроза, что экипаж приземлится в Китае. Космонавты проверили, где лежит пистолет. И приготовились при приземлении сжигать секретный журнал с программой экспедиции.
Посадка пришлась на заснеженный склон в Алтайских горах. Спускаемый аппарат, коснувшись земли, покатился… Космонавты не успели отстрелить парашют — это и спасло их от гибели. Купол зацепился за верхушки деревьев и не дал космическому «челноку» скатиться в полукилометровую пропасть.
Две ночи Василию Лазареву и Олегу Макарову пришлось провести у костра на морозе, прежде чем их удалось эвакуировать.
— Потом, в январе 1978 года, вы летали с Олегом Макаровым на «Союзе‑27». Он вспоминал тот экстремальный полет? — поинтересовались мы у Владимира Джанибекова.
— Олег был внутренне очень напряжен. Но у него был твердый характер, он был заточен под любимую работу. И вообще, был очень интересным человеком.
— После того аварийного приземления были внесены какие-то изменения?
— На случай подобной аварии появился пульт управления спуском. Космонавты уже могли взять на себя управление кораблем и уменьшить перегрузки. Также под эти режимы была доработана центрифуга.
«В тот полет Олег взял с собой маленькую деревянную собачку. Потом она с ним постоянно была в космосе», — говорит Валентина Ивановна.
Изнурительные тренировки и перегрузки в космосе подорвали здоровье космонавтов. В 1998 году Олегу Макарову сделали операцию на сердце, затем последовало еще несколько оперативных вмешательств… Но изношенную сердечно-сосудистую систему восстановить уже было нельзя. 28 мая 2003 года 71‑летний космонавт умер от разрыва сердца. Еще ранее, в 1990 году, не стало Василия Лазарева.
— Олег Григорьевич не оставил воспоминаний или дневников?
— В нашей семье была установка: не высовываться. Его работа была отдельно, а наша совместная жизнь — отдельно, — говорит Валентина Ивановна. — Давно, лет сорок назад, он пытался писать книгу, а потом забросил ее, сказав: «Да кому она нужна? Кто ее читать будет?» Мы жили в то время, когда токарь, который точил гайку, знал, что она будет прикручена к общему государственному делу. Была общность, а теперь — каждый за себя.
Светлана Самоделова
Источник:
Источник:
Комментарии (18)