В XIX веке Мексика не могла считаться страной, удобной для проживания – климат там точно не способствовал сохранению здоровья. Войны, революции и перевороты случались регулярно, отчего в каком-нибудь углу страны обязательно велись боевые действия различной степени интенсивности. Особенно интенсивно воевали в середине столетия.
Как раз в это время Мексика немного побилась с США (примирились в 1848), а через десятилетие затеяли гражданскую войну, на которую уже сил и средств особо не хватало, отчего пришлось занимать у Европы – главными заемщиками выступили Англия, Франция и Испания.
Сначала Мексика довольно своевременно платила по векселям, но в какой-то момент силенок не хватило, и парламент принял закон, приостанавливающий выплаты на пару лет. Что совершенно не понравилось европейцам. Началась заварушка, самым активным участником в которой являлась Франция – в ней тогда правил недалекий Луи-Наполеон. Он же Наполеон III.
Французов чистопородных в экспедиционном корпусе было не так уж и много. В основном через океан направились зуавы и представители Иностранного легиона, в котором на тот момент доминировали итальянцы, бельгийцы и другие гости империи.
В один прекрасный момент французские силы осадили город Пуэбла – там как раз находилась ставка мексиканского президента Хуареса. Собственно, Наполеон наметил восстановить монархию в этой стране, причем на трон посадить австрийского представителя. Вот только город оказался неплохо укреплен.
Чтобы помочь осаждающим, им направили обоз с денежным содержанием и необходимыми припасами. А для охраны выделили неполную третью роту первого батальона Иностранного легиона – всего набралось 65 человек.
Любопытно, что в тот момент все штатные офицеры или болели, или излечивались от ран. Так что командовать солдатами назначили двух неопытных вторых лейтенантов и старого вояку-капитана Жана Данжу. Тот, правда, относился к нестроевым – он служил квартирьером, поскольку до того изрядно повоевал в Алжире, Крыму, Марокко, Италии. Отчего лишился левой руки – вместо нее он носил искусно сделанный деревянный протез.
Рота шла впереди, сбивая небольшие отряды мексиканцев и нащупывая безопасную дорогу для обоза. Но утром 30 апреля 1863 года в 3 км от деревни Камерон (ее прошли) во время привала рота заметила преследование – на них шел кавалерийский отряд полковника Милана в 250 человек. Чтобы отвлечь внимание противника от обоза, французы решили вернуться в деревню и закрепиться на асьенде – ее прочные стены имели высоту в три метра и могли служить неплохой защитой. К тому же, асьенда доминировала над дорогой, и у обоза имелся шанс проскочить незамеченным. Вот только до асьенды было 3 км. А местность открытая – только чахлый кустарник.
Мексиканцы предложили сдаться, но легионеры ответили решительным отказом. Они выстроились в каре и дали залп по наступающим. Всадники откатились, дав возможность французам добраться до деревни.
На асьенде выяснилось, что во время маневра пропали два мула с поклажей – они несли провиант, воду и запас патронов. Так что легионеры могли рассчитывать только на то, что имелось в патронташах. Также не было шанцевого инструмента, и пробить в стенах бойницы они тоже не могли. Поэтому засели в доме, предварительно забаррикадировав досками, камнями и всяким хламом въездные ворота. А к мексиканцем пришло подкрепление, и их стало уже 800.
Атаки следовали одна за другой. В полдень однорукий капитан, руководивший обороной, был убит – пуля попала точно в сердце. Командование взял на себя один из лейтенантов. Еще раньше (к 11:00 примерно) конница мексиканцев дополнилась тремя (!) пехотными батальонами. Так что соотношение сил и вовсе достигло 2000 : 65 (хотя на деле легионеров уже осталось не больше 60 человек). Но французы приняли решение не сдаваться и драться до последнего.
К часу дня погиб и командовавший лейтенант Вилэн. Командовать стал последний офицер Моде. Надо сказать, что под его руководством французы продержались до вечера! На заключительном этапе боя солдаты полковника Милана прорвались во двор асьенды, разобрали часть крыши усадьбы, где засели легионеры, и уже оттуда выцеливали оборонявшихся.
Французов осталась горстка, и они забаррикадировались в дальнем углу дома. Тогда нападавшие попросту подожгли строение. 12 последних легионеров приняли решение попытаться прорваться. Хотя, конечно, все понимали, что шансов нет – они просто выбрали наиболее приемлемый для них способ погибнуть.
Французы хладнокровно (их теперь уже осталось всего 5 человек) дали последний залп и пошли в штыковую. Естественно, дойти они не смогли – ответный залп мексиканцев их просто смел. Лейтенанта Моде пытался заслонить от пуль один из легионеров (Виктор Катто), но на таком расстоянии пули пробивали оба тела насквозь. А три оставшихся в живых легионера (капрал и двое рядовых) оказались ранеными, причем не по разу. Полковник Милан, удивленный их мужеством, велел оказать троим медицинскую помощь и отпустить – у них и без того уже имелось 12 человек пленными. Трое последних бойцов потребовали (именно потребовали!) вернуть им знамя, оружие и тело убитого капитана.
На следующий день французское подкрепление нашло на месте выжившего барабанщика – он получил два пулевых и три штыковых ранения, отчего мексиканцы посчитали его убитым и, раздев, бросили в яму. Он-то и рассказал подробности того боя.
Из 65 легионеров 4 выжили (все ранены), 49 числились убитыми. 12 попали в плен – и только потому, что оказались тяжело ранены, отчего не могли оказать сопротивления. 4 из них вскоре умерли от ран.
У мексиканцев только раненых оказалось 300 человек. И, по разным оценкам, от 200 до 300 убитых. Обоз же мексиканцы так и не заметили. И он дошел до места назначения. 17 апреля Пуэбла пал.
Руку капитана на поле битвы не нашли. Через три года ее случайно купили на рынке у местного пеона – он утверждал, что подобрал руку на всякий случай. Мол, вдруг пригодится в хозяйстве. Протез этот сохранили до наших времен как одну из главных святынь Иностранного легиона.
Комментарии (5)