Разбежавшись, прыгну со скалы…
К моменту прихода европейцев на Антильские острова там проживали два племени индейцев – карибы и таино. Хотя они и являлись родственными, отличий между народами было много. Первые являлись великолепными воинами, вторые – предпочитали решать проблемы не с помощью оружия, а используя дипломатию. И поскольку завоевательная кампания европейцев началась с Антильских островов, именно эти племена и проложили тропу войны, окропленную собственной кровью.
Испанцы, явившись на острова, вели себя, как подобает «цивилизованному» человеку. Они, по большому счету, даже не пытались наладить контакт с местными. Индейцы воспринимались как паразиты, которых необходимо было истребить, чтобы освободить плодородные земли. Миссионеры, прибывшие вместе с завоевателями, оказались бессильными. Вера карибов была непоколебима. Впрочем, такое отношение индейцев испанцам оказалось как раз на руку. Прикрываясь именем своего бога, они начали истребление краснокожего населения Антильских островов.
Карибы – жители острова Гренада - без боя не сдались. Чужеземцев, захотевших отнять их родные земли, индейцы встречали заточенным оружием. Но что могли сделать тростниковые копья против мечей и огнестрельного оружия? Однако сопротивление индейцев, к удивлению завоевателей, быстро подавить не получилось. Более того, индейцы сумели продержаться дольше самих испанцев на острове. А их последняя битва, которая и стала легендарной, состоялась уже против французов. Представители другой европейской страны ко второй половине семнадцатого века сумели подчинить себя большую часть Антильских островов. И последними из сопротивляющихся оказались непокорные карибы. Французскими войсками командовал Дю Парк – человек жестокий, привыкший добиваться поставленной цели. Он понимал, что противостояние с индейцами. И нужно было решить эту проблему одним мощным ударом. Дю Парк с войском высадился на Гренаде. Он, исходя из собственной логики, карибов считал «вредителями». А «вредителей» по мнению европейцев необходимо было раздавить, наступив на них сапогом.
Карибы понимали, что новый враг пришел за их жизнями, а потому откупиться не получится. Французы оттесняли армию индейцев все дальше и дальше, до тех пор, пока не загнали их на вершину скалы. Отступать было некуда. Французы начали праздновать, подсчитывая, на сколько голов увеличится их невольничий «зоопарк». Но карибы решили по-своему. Вместо рабства они выбрали смерть. Мужчины и женщины, дети и старики – все некогда могучее и гордое племя – подходили к краю пропасти и прыгали в море. Последним с собой покончил вождь карибов. Его имя история не сохранила. Французы праздновали победу. С того момента эпопея с покорением Гренады была завершена. А в память об индейцах то место назвали скалой прыгунов.
Таино на тропе войны
Пока храбрые карибы всеми силами старались сдержать мощь одного испанского воинства, таино – жителям Гаити – всю силу другого. Таино именовали свою родину Кискьей, испанцы назвали Гаити - Ля Эспаньола, поскольку этот остров сильно напоминал им далекий Пиренейский полуостров.
Первым из европейцев Кискью посетил как раз Колумб в конце 1492 года. Поскольку остров произвел на легендарного мореплавателя неизгладимое впечатление, он решил, что в «Малой Испании» должен появиться город. И основал поселение Сан-Николас. Вот что писал Колумб о местных жителях: «Кажется, что эти люди живут в золотом веке. Они счастливы и спокойны в открытых садах, не огороженных заборами и не охраняемых стенам. Они искренне встречаются друг с другом, живут без законов, без книг и без судей».
Кроме Сан-Николаса на Кискье вскоре появилась крепость Нативидад с хорошо вооруженным гарнизоном. Европейцы быстро поняли, что таино – покладистые и добродушный народ, несклонный к агрессии и конфликтам. Подобное поведение коренного населения позволило испанцам делать все, что им вздумается. Они стали навязывать индейцам свою веру, разрушали их деревни, убивали за малейшие проступки, забирали себе их женщин, а мужчин отправляли на самые тяжелые работы. Европейцы так сильно поверили в свою божественную силу на Гаити, что даже не думали о том, что таино однажды осмелятся на восстание. Но среди терпеливых и миролюбивых краснокожих все же нашелся лидер, сумевший переступить через менталитет племени. Вождь Каонабо объединил народ и поднял восстание. Правда, не обошлось без предательства. Вождь Гуакангари решил, что война с белыми – затея гиблая, поэтому стал союзником испанцев. Колумб, покидая Гаити, именно ему поручил охрану Нативидада. Но он не справился с заданием. Пушки испанцев и копья индейцев-предателей не смогли остановить Каонабо и его солдат. Коренные жители Гаити сумели захватить крепость и разрушить ее. Пленных таино не брали, поэтому из защитников Нативидада никому не удалось выжить. Наверное, эта битва осталась бы неизвестной, если бы не испанцы, которые вторым эшелоном прибыли на остров. Узнав о гибели гарнизона, они во чтобы то ни стало решили очистить Ля Эспаньолу от аборигенов. Новым губернатором Гаити стал дон Николас де Овандо. Своим командирам он приказал сделать так, чтобы первая война на острове стала последней. Поэтому хорошо вооруженные отряды испанских солдат отправились уничтожать таино примкнувших к восстанию, проживавших в пяти «королевствах» острова. Надо сказать, что в те времена Гаити был поделен между пятью вождями таино, каждый из которых считал себя независимым и потому вел политику (внутреннюю и внешнюю) по своему усмотрению. Но, тем не менее, земля под названием Харагуа, которой правила Анакаона, считалась главной на всем острове. В Магуа правил Гуарионех, в Магуане – бунтарь Каонабо, в Игуаягуа – Кайокоа, а Мариену держал под своим контролем предатель Гуакангари. Восстание поддержали четыре из пяти «королевств». И поначалу для мятежников все складывалось удачно. Учитывая, что опыта ведения войны у них практически не было, индейцы посчитали, что уничтожение крепости Нативидад – финальный аккорд. Наивные таино и представить не могли, что испанцы захотят отомстить. Ведь они бы так не поступили… Колоссальная разница в менталитете сыграла с индейцами злую шутку.
Надо сказать, что правительница Анакаона уже встречалась с испанцами. Более того, она лично принимала у себя Христофора Колумба. Европеец произвел на нее приятное впечатление, и она решила отблагодарить его по индейским правилам – королева подарила мореплавателю четырнадцать священных стульев, украшенных золотом, на которых знатные мужчины курили одурманивающую смесь кохоба, приготавливаемую из табака и датуры. Конечно, ни Колумб, ни его приближенные не поняли важность, да и смысл подарка. Они рассчитывали на горы драгоценных металлов и камней, а не на «табуретки», пусть и трижды священные. Правда, то золото, которым они были украшены, европейцы забрали. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок…
В тот раз испанские мечи миновали Анакаону и ее подданных. Все изменило восстание. Поэтому дон Николас де Овандо направил для войны с правительницей своего самоего жестокого командира – Родриго Мехиа де Триллья. Задача у испанца стояла простая – сжечь деревни и казнить мятежников.
Индейцы Анакаоны встали на защиту своей земли. Но на сей раз удача отвернулась от краснокожих. В нескольких битвах они были разгромлены чужестранцами. Копье не справилось с аркебузой. И тогда правительница постаралась заключить с испанцами мир. Она отправила гонцов к Триллье, чтобы те передали ему послание. Завоеватель согласился с предложением правительницы. Он назначил время и место для судьбоносной встречи. Королева тогда не представляла, что тот день, по сути, станет последним для ее народа.
Где именно произошла встреча таино и испанцев – неизвестно. По воспоминаниям очевидцев тех событий, которые сохранились до наших дней, Триллья каким-то образом заманил индейских переговорщиков в некое здание, а правительница осталась снаружи. Как-то последний таино оказался внутри двери закрыли и откуда-то появились испанские солдаты с факелами. Не прошло и нескольких минут как здание загорелось. Плененная Анакаона была вынуждена смотреть на гибель своих соплеменников. Когда здание сгорело, Родриго приказал казнить и ее. Королеву не стали сжигать. Вместо этого Анакаону повесили на высоком дереве, чтобы ее тело являлось примером того, как испанцы будут поступать с мятежниками. На таино это произвело неизгладимое впечатление. Народ оказался буквально растоптанным. Индейцы покорно приняли власть испанцев и ходили, боясь поднять голову.
Вскоре завоеватели сумели подчинить себе и оставшиеся земли Гаити. Даже вождь Каонабо и тот сдался. Колышущееся на ветру тело Анакаоны испугало индейцев куда сильнее, нежели аркебузы.
Последняя надежда
Но все же среди сломленных таино вскоре нашелся новый лидер, решивший пойти против судьбы - Атуэй. Он был одним из приближенный Анакаоны. И когда узнал о смерти своей правительницы, сначала тоже впал в отчаяние. Но долго терпеть испанский сапог на своей спине он не смог (на тот момент Кискья уже полностью принадлежала испанцам). Став новым вождем, Атуэй начал вести партизанскую войну против захватчиков. Но необходимого результата она не приносила. И тогда он задумал побег. В отличие от родственного племени карибов, которые совершили массовый суицид лишь бы не стать рабами захватчиков (произойдет это еще нескоро, пока они отчаянно сопротивлялись чужеземцам), лидер таино решил оставить родину и укрыться на острове, до которого еще не добрались испанцы. О своем замысле Атуэй рассказал соплеменникам. Те поддержали.
Подготовка к побегу проводилась в строгой секретности. Правда, испанцы к тому моменту уже не воспринимали индейцев, как полноценных врагов, поэтому за таино никто особо не следил. Поэтому Атуэй вместе со своей смог без труда в большом каноэ поплыть через Пролив ветров. Путь он держал на Кубу. Вместе с ним тогда Гаити покинули сотни индейцев. Испанцы, заметив массовое бегство краснокожих, лишь обрадовались – одной проблемой меньше.
Как встретили коренные жители Кубы незваных гостей – можно лишь догадываться. Скорее всего, настороженно и недружелюбно. Надо сказать, что карибы в свое время частенько заглядывали на этот остров, совершая кровавые набеги. Высадились таино недалеко от будущего города Баракоа, который был основан в 1511 году испанским конкистадором Диего Веласкесом в том месте, где когда-то побывал Христофор Колумб. До появления Веласкеса оставалось не так уж много времени…
По легенде, кубинские индейцы ждали беглецов с соседнего острова – это им предсказал их жрец. Вождь лично встретил Атуэя и в течение нескольких дней индейцы вели переговоры. Таино все это время рассказывал об испанцах и тех злодеяниях, которые они учинили на Гаити. В конце концов, кубинец согласился, что магуакокио – люди в одежде – настоящее зло. По легенде, он положил руку на голову Атуэя и произнес: «Будьте нашими гостями, а ты, храбрый воин, будь и здесь вождем своего народа». После этого кубинец позволил таино поселиться на берегах реки Тоа. Здесь беглецы вскоре построили деревню, назвав ее в честь своей родины – Харагуа. Вот только это поселение совершенно не походило на те, которые когда-то возводили миролюбивые таино.
Атуэй прекрасно понимал, что испанцы явятся и сюда – это лишь вопрос времени. И начал готовиться к вторжению захватчиков заранее. Поэтому деревня таино представляла собой укрепленный военный лагерь, где вождь обучал своих соплеменников военному ремеслу. Кроме этого, его солдаты несли круглосуточное дежурство на побережье.
Но, несмотря на интуицию и проницательность, однажды Атуэй все же не смог справиться со своим менталитетом. Размышляя о том, как можно остановить вторжение чужеземцев, он абсолютно по-гаитянски решил, что самый верный способ избежать новой войны – избавиться от всего золота. Ведь именно оно, словно магнит, притягивало европейцев, а вместе с ними и смерть.
Таино и сами считали золото драгоценным металлом. Поэтому им они украшали священные для племени вещи. Как, например, те самые стулья. Но золото для таино являлось всего лишь красивой оберткой. Индейцы ему не поклонялись. А вот испанцы, по мнению, Атуэя лишь этот драгоценный металл воспринимали в качестве своего единственного и настоящего бога. А если его не будет на Кубе, то европейцы сюда и не явятся. Наивный Атуэй тогда решил, что сумел спасти свой народ…
После исполнения ритуального танца с песнями, таино собрались на совет. После короткого обсуждения, старейшины поддержали своего вождя. Благодаря кропотливому труду испанского епископа Бартоломье де лам Касасу до наших дней дошел отрывок речи Атуэя, в котором он рассказывал об ужасном боге чужестранцев: «Им присущ жестокий и злостный характер. Они признают и возвеличивают лишь единственное прожорливое божество, малым не удовлетворяются и хотят как можно большего добиться; служа этому божеству и возвеличивая его, предъявляют нам непосильные требования и убивают нас».
Индейцы поверили, что если избавиться от всего золота, что у них было, то испанцы не высадятся на Кубе. Поэтому они собрали все предметы из драгоценного металла в один большой сундук, после чего утопили его в реке Тоа.
Но спокойная жизнь таино продолжалась недолго. В один из дней 1511 года испанцы все-таки добрались до Кубы. Надо отдать должное Атуэю, он все еще отправлял разведывательные отряды на побережье. И вот однажды в деревню прибежал гонец с криком «Магуакокио!». Люди в одежде добрались до новой родины таино. Атуэй приказал готовиться к битве.
В бухту Лас Палмас вошли корабли под командованием конкистадора Диего Веласкеса. Но первым на берег сошел, конечно, не он, а капитан Франсиско де Моралес. Стоило испанцам сделать несколько шагов по кубинскому берегу, как им навстречу вышли таино во главе с храбрым вождем Атуэем. Индейцы не стали даже пытаться разговаривать с чужестранцами – атаковали первыми. Несмотря на то, что индейцев было в несколько раз больше, они проиграли. Свое веское слово сказало огнестрельное оружие. То поражение многому научило Атуэя. С тех пор он больше не пытался противостоять испанцам в открытом бою. Вместо атаки лоб в лоб вождь выбрал изнурительную для противника партизанскую тактику.
Он рассредоточил свое войско по кубинским лесам и стал ждать испанцев, словно хищный зверь. Летописец Овидео писал об отряде под началом братьев Ордазо, которых таино обманом заманили в болото и сумели почти всех перебить. Подобная тактика ведения войны принесла свои плоды. Испанское оружие, побеждавшее индейское, оказалось не в силах противостоять природе. Непроходимые чащобы и болота наносили более серьезный урон, нежели аркебузы. В конце концов, Веласкесу надоела эта игра в кошки-мышки. На выручку испанцу пришел старинный метод избавления от врагов – измена. Завоевателям удалось подкупить одного из ближайших соратников Атуэя, и тот выдал им местонахождение лагеря. Ночью испанцы тихо перебили часовых и захватили вождя в плен.
Первым делом у Атуэя стали спрашивать о том, где спрятано золото племени таино. Но индеец молчал. По большему счету, ему нечего было сказать. Даже если бы он признался захватчикам в том, что все золото он утопил в реке, ему бы не поверили. Как индейцы своим умом не могли понять поступков чужестранцев, так и испанцы посчитали бы признание Атуэя ложью. После длительных допросов и жестоких пыток, завоеватели сдались. Они поняли, что золото таино им все-таки не достанется. Поэтому злость испанцы в полной мере выплеснули на индейца, осмелившегося бросить им вызов. Его приговорили к смертной казни. Но в отличие от Анакаоны, Атуэю Веласкес приготовил более мучительную смерть – на костре.
В назначенный день испанцы согнали к месту сожжения вождя тысячи индейцев. Веласкес хотел, чтобы как можно больше аборигенов видели страшную гибель своего правителя. И в начале февраля 1512 года палач с зажженным факелом подошел к последнему вождю таино. Рядом с ним находился священник – францисканец Хуан де Тесин. Он захотел, чтобы перед смертью непокорный индеец принял христианство, отказавшись от своего темного язычества. Вот как это описал де лас Касас: «Когда Атуэй уже был привязан к столбу, какой-то монах ордена Святого Франциска, человек добрый и честный, обратился к нему со словами о боге и принципах нашей веры, о которых Атуэй раньше не слышал. И пока не истекло предоставленное ему палачом время, монах обещал Атуэю вечную славу и спокойствие, если тот уверует в бога, а иначе вечную муку. Атуэй задумался на какое-то время и спросил монаха, открыты ли и для испанцев ворота в рай. И в ответ на его слова, что для хороших испанцев они открыты, Атуэй без колебаний сказал, что тогда он хочет попасть не в рай, а скорее — в ад, чтобы не жить вместе с такими жестокими людьми».
Гордый индеец отказался от крещения, испанского рая и счастливой жизни после смерти. Он не хотел, чтобы его хоть что-то связывало с заклятыми врагами. Веласкес скомандовал палачу, и тот поджег хворост. Так погиб первый в многострадальной истории Кубы ее освободитель. После гибели Атуэя война начала постепенно угасать. У индейцев больше не появилось столь сильно лидера, способного их объединить и вдохновить на новую войну с захватчиками. А Веласкес вошел в историю как завоеватель Кубы.
***
В Доминикане, неподалеку от границы с Гаити находится «город колуднов» - Сан-хуан-де-ла-Магуана, основанный все тем же Диего Веласкесом. В том городе есть Парк Каонабо, где установлена скульптура первого борца за свободу таино. Также в Сан-хуан-де-ла-Магуана можно прогуляться по Площади Анакаоны, открытой в 1922 году и посмотреть на статую легендарной правительницы индейцев.
Автор: Павел Жуков
Комментарии (1)