Николай II и Александра Федоровна, 1908 г.
В этой статье мы немного поговорим о последней российской императрице – Александре Федоровне, которая была одинаково нелюбима во всех слоях общества и сыграла немалую роль в крушении монархии. Вначале коротко расскажем о положении дел в нашей стране накануне восшествия на престол Николая II и в годы его правления.Накануне
На рубеже XIX и XX столетий в Российской империи все заметнее становились внутренние противоречия. Раскол в обществе нарастал. Представители среднего класса были немногочисленны и не имели большого влияния. Национальное богатство распределялось крайне неравномерно и явно несправедливо. Экономический рост практически не сказывался на благосостоянии основной части населения страны – крестьян и рабочих, и никак не улучшал качество их жизни.
Россия, которую «потеряли» либералы и монархисты, даже накануне Первой мировой войны была бедной и отсталой страной. Основная часть средств, получаемых от экспорта зерна, металла, леса и других товаров, оставалась в заграничных банках и тратилась на поддержание высокого (европейского) уровня жизни аристократов, капиталистов, финансистов и биржевых спекулянтов. Так, в 1907 году доход от продажи зерна за рубеж составил огромную сумму в 431 миллион рублей. Из них на предметы роскоши было потрачено 180 миллионов. Ещё 140 миллионов осели в заграничных банках либо остались в ресторанах, казино и борделях Парижа, Ниццы, Баден-Бадена и прочих дорогих и «весёлых» городов. А вот в российскую промышленность было инвестировано всего 58 миллионов рублей.
Неудивительно, что Россия не только не догоняла тогда промышленно развитые страны, а, напротив, все больше отставала от них. Посмотрим на данные о годовом душевом национальном доходе России в сравнении с США и Германией. Если в 1861 году он составлял 16 % от американского и 40 % от германского, то в 1913 году – 11,5 % и 32 % соответственно.
По размерам ВВП на душу населения Россия отставала от США в 9,5 раза (по промышленному производству – в 21 раз), от Великобритании – в 4,5 раза, от Канады – в 4 раза, от Германии – в 3,5 раза. В 1913 году доля России в общемировом производстве составляла всего 1,72 % (доля США – 20 %, Великобритании – 18 %, Германии – 9 %, Франции – 7,2 %).
Экономика, конечно, росла. Но по темпам ее развития Россия все больше отставала от своих конкурентов. И потому американский экономист А. Гершенкрон был абсолютно неправ, утверждая:
«Судя по темпам оснащения промышленности в первые годы царствования Николая II, Россия, несомненно – без установления коммунистического режима – уже обогнала бы Соединённые Штаты».
Французский историк Марк Ферро с беспощадной иронией называет этот тезис американца
«доказательством, порождённым воображением».
Да и трудно ожидать объективности от Александра Гершенкрона – выходца из богатой одесской семьи, который в возрасте 16 лет бежал с отцом из России на территорию Румынии.
Уровнем жизни подавляющего большинства своих граждан дореволюционная Россия также не могла похвастаться. Накануне Первой мировой войны он был в 3,7 раза ниже, чем в Германии, и в 5,5 раза ниже, чем в США.
В исследовании 1906 года академик Тарханов показал, что в сопоставимых ценах среднестатистический российский крестьянин потреблял тогда продуктов в 5 раз меньше английского фермера (20,44 рубля и 101,25 рублей в год соответственно). Профессор медицины Эмиль Диллон, который с 1877 по 1914 годы работал в различных университетах России, так отзывался о жизни в русской деревне:
«Российский крестьянин ложится спать в шесть или пять часов вечера зимой, потому что не может тратить деньги на покупку керосина для лампы. У него нет мяса, яиц, масла, молока, часто нет капусты, он живет главным образом на черном хлебе и картофеле. Живет? Он умирает от голода из-за их недостаточного количества».
Генерал В. И. Гурко, командовавший Западным фронтом с 31 марта по 5 мая 1917 года, арестованный Временным правительством в августе 1917 года и высланный из России в октябре того же года, был убежденным монархистом. И он же утверждал потом, что 40 % дореволюционных российских призывников мясо, сливочное масло и сахар в первый раз в жизни попробовали, только попав в армию.
Однако центральные власти отказывались признавать проблему народной бедности и даже не пытались хоть как-то ее решать. Александр III на одном из донесений о голоде, разразившемся в русских деревнях в 1891–1892 гг. написал:
«У нас нет голодающих. У нас есть пострадавшие от неурожая».
В это же самое время спекулянты получали огромные барыши, вывозя из России зерно, цены на которое за границей были выше. Объем его экспорта был таким, что на железных дорогах, ведущих к морским портам, образовались заторы из составов с зерном.
Многим известно «предсказание» генерал-адъютанта Александра III Отто Рихтера, который, отвечая на вопрос императора о состоянии дел в России, сказал:
«Представьте себе, государь, котел, в котором кипят газы. А вокруг ходят специальные заботливые люди с молотками и старательно заклепывают малейшие отверстия. Но однажды газы вырвут такой кусок, что заклепать-то уж будет и невозможно».
О. Б. Рихтер
Это предупреждение не было услышано императором. Александр III ещё и заложил дополнительную порцию «взрывчатки» в основание возглавляемой им империи, отказавшись от традиционных союзнических отношений с Германией и заключив союз с недавними противниками – Францией и Великобританией, лидеры которых вскоре предадут его сына.
Между тем у России и Германии не было никаких оснований для конфронтации. Со времён Наполеоновских войн немцы были отчаянными русофилами. И вплоть до начала Первой мировой войны германские генералы при встрече с российским императором считали своим долгом целовать ему руку.
Некоторые исследователи объясняют этот странный шаг Александра III влиянием его жены – датской принцессы Дагмар, в России принявшей имя Марии Федоровны. Она ненавидела Германию и немцев из-за аннексии этой страной Шлезвига и Гольштейна, ранее принадлежавших Дании (по итогам австро-прусско-датской войны 1864 года). Другие указывают на зависимость российской экономики от французских кредитов.
Но Александр III был так уверен в благополучии оставляемой им империи, что, умирая, уверенно заявил жене и детям: «Будьте спокойны».
Однако за пределами царского дворца истинное положение дел не было секретом.
Неизбежность социальных потрясений и перемен становилась очевидной даже для людей, далёких от политики. Одни ждали их с восторгом и нетерпением, другие – со страхом и ненавистью. Георгий Плеханов в некрологе, посвященном Александру III, написал, что на протяжении своего царствования император тринадцать лет «сеял ветер» и
«Николаю II предстоит помешать тому, чтобы буря разразилась».
А это прогноз знаменитого российского историка В. О. Ключевского:
«Династия (Романовых) не доживет до своей политической смерти, ...вымрет раньше... Нет, перестанет быть нужной и будет прогнана».
И вот в этих условиях на императорский трон России вступил Николай II.
Более неудачного кандидата, пожалуй, невозможно и представить. Его неспособность адекватно управлять огромной страной очень скоро стала очевидной для всех.
Генерал М. И. Драгомиров, преподававший Николаю II тактику, так говорил о своем ученике:
«Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России неспособен».
Французский историк Марк Ферро констатирует:
«Николай II был воспитан как принц, но не научен тому, что должен уметь царь».
Государству требовался либо реформатор, готовый пойти на диалог с обществом и поступиться значительной частью своих полномочий, став конституционным монархом. Либо – сильный и харизматичный лидер, способный «железной рукой» провести болезненную «модернизацию сверху» – и страны, и общества. Оба эти пути крайне опасны. Причем радикальные реформы часто воспринимаются обществом более негативно, чем откровенная диктатура. Авторитарный лидер может быть популярным и пользоваться поддержкой в обществе, реформаторов не любят нигде и никогда. Но бездействие в кризисной ситуации гораздо разрушительней и опаснее и радикальных реформ, и диктатуры.
Николай II не обладал талантами политика и администратора. Будучи слабым и подверженным чужому влиянию человеком, он тем не менее пытался управлять государством, ничего в нем не меняя. При этом ему, вопреки обстоятельствам, удалось жениться по любви. И этот брак стал несчастьем и для него самого, и для династии Романовых, и для империи.
Алиса Гессенская и Дармштадтская
Женщина, ставшая последней российской императрицей и вошедшая в под именем Александры Федоровны, родилась 6 июня 1872 года в Дармштадте.
Princess Alix of Hesse, 1874
Ее отцом был Великий герцог Гессен-Дармштадский Людвиг, матерью – дочь королевы Великобритании Виктории – Алиса.
На этой семейной фотографии 1876 года Аликс стоит в центре, а слева от нее мы видим ее сестру Элли, которая в будущем станет российской великой княгиней Елизаветой Фёдоровной.
The Hessian family in 1876
У принцессы было пять имён, данных ей в честь матери и четырех тёток:Victoria Alix Helena Louise Beatrice von Hessen und bei Rhein. Николай II часто называл её Аликс – что-то среднее от имен Алиса и Александра.
Королева Виктория вместе с дочерью Беатрисой (стоит сзади), внучкой Викторией Гессен-Дармштадтской и правнучкой Алисой
Когда брат будущей императрицы Фредерик умер от кровотечения, стало понятно, что от королевы Виктории женщины Гессенской семьи получили гены неизлечимой в то время болезни – гемофилии. Алисе в то время было 5 лет. А уже через год, в 1878 году, от дифтерии умерли ее мать и сестра Мэри. У Алисы тогда отобрали и сожгли все игрушки и книги. Эти несчастья произвели на прежде жизнерадостную девочку очень тяжёлое впечатление и сильно повлияли на ее характер.
Теперь, с согласия отца, заботу о воспитании Алисы взяла на себя королева Виктория (в Британию отправились также и другие его дети – дочь Элла и сын Эрни). Они были поселены в замке Осборн-хаус на острове Уайт. Здесь их обучали математике, истории, географии, иностранным языкам, музыке, рисованию, верховой езде и садоводству.
Уже тогда Алиса слыла замкнутой и нелюдимой девочкой, старавшейся избегать общества посторонних людей, официальных придворных мероприятий и даже балов. Это очень огорчало королеву Викторию, у которой были свои планы на будущее внучки. Эти черты характера Алисы усугубились после отъезда в Россию сестры Элли (Elisabeth Alexandra Luise Alice von Hessen-Darmstadt und bei Rhein). Эта принцесса была выдана замуж за великого князя Сергея Александровича (брат императора Александра III) и в историю вошла под именем Елизаветы Федоровны.
Великая княгиня Елизавета Федоровна, фотография 1891 г.
Старшая сестра Алисы была несчастна в браке, хоть и тщательно скрывала это. По свидетельству члена Государственной Думы В. Обнинского, муж-гомосексуалист (один из главных виновников трагедии на Ходынском поле) «сухой, неприятный человек», носивший «на лице резкие знаки снедавшего его порока, сделал семейную жизнь жены его, Елисаветы Фёдоровны, невыносимой». Детей у нее не было («Житие» объясняет это обетом целомудрия, который якобы Великий князь и принцесса дали ещё до вступления в брак).
Но, в отличие от младшей сестры, Елизавета Федоровна сумела заслужить любовь русских людей. И 2 февраля 1905 года И. Каляев отказался от покушения на Великого князя, увидев, что в карете с ним сидят жена и племянники (террористический акт был осуществлён через 2 дня). Позже Елизавета Федоровна просила о помиловании убийцы мужа.
Алиса присутствовала на свадьбе старшей сестры. Здесь 12-летняя девочка впервые увидела своего будущего мужа – Николая, которому в то время было 16лет. Но судьбоносной стала другая встреча. В 1889 году, когда Алиса ещё раз посетила Россию – по приглашению сестры и ее мужа, и провела в нашей стране 6 недель. Успевший за это время влюбиться в нее Николай обратился к родителям с просьбой разрешить ему жениться на принцессе, но получил отказ.
Этот брак был абсолютно не интересен и не нужен России с династической точки зрения, поскольку с её домом Романовы уже породнились (мы помним о браке Элли и князя Сергея Александровича).
Надо сказать, что Николай и Алиса были хоть и дальними, но родственниками: по линии отца Алиса была четвероюродной тёткой Николая, а по материнской линии – его троюродной сестрой. Но в королевских семьях такое родство считалось вполне допустимым. Гораздо важнее было то, что Александр III и Мария Федоровна являлись крестными родителями Алисы. Именно это обстоятельство делало ее брак с Николаем незаконным с точки зрения Церкви.
Александр III заявил тогда сыну:
«Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты – наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти».
Гораздо более перспективным считался тогда союз Николая и Елены Луизы Генриетты Орлеанской из династии Бурбонов. Эта женитьба должна была укрепить отношения с новым союзником – Францией.
Елена Орлеанская
Эта девушка была красива, умна, хорошо образована, умела нравиться людям. Газета «Вашингтон Пост» писала, что Елена была
«воплощением женского здоровья и красоты, изящной спортсменкой и очаровательным полиглотом».
Но Николай в то время мечтал о браке Алисой. Что, впрочем, совершенно не мешало ему находить «утешение» в постели балерины Матильды Кшесинской, которую современники называли «любовницей дома Романовых».
Матильда Кшесинская
По современным стандартам эту женщину вряд ли можно назвать красавицей. Миловидное, но мало примечательное и невыразительное лицо, короткие ноги. В настоящее время оптимальным ростом для балерины считается 170 см, а оптимальный вес определяется по формуле: рост минус 122. То есть, при идеальном росте в 170 см, современная балерина должна весить 48 кг. Кшесинская при росте 153 см никогда не весила меньше 50 кг. Сохранившиеся платья Матильды соответствуют современным 42-44 размерам.
Связь Кшесинской и цесаревича продолжалась с 1890 по 1894 гг. Потом Николай лично отвёз Матильду во дворец своего двоюродного брата Сергея Михайловича, буквально передав ее ему из рук в руки. Этот Великий князь в 1905 года стал начальником Главного артиллерийского управления и членом Совета государственной обороны. Именно он распоряжался в то время всеми военными закупками империи.
Быстро сориентировавшись, Кшесинская приобрела акции знаменитого Путиловского завода, фактически став его совладелицей – наравне с самим Путиловым и банкиром Вышеградским. После чего подряды на изготовление артиллерийских орудий для российской армии неизменно отдавались не лучшим в мире предприятиям Круппа, а французской фирме Шнейдера, бывшей партнёром Путиловского завода. По мнению многих исследователей, вооружение русской армии менее мощными и эффективными орудиями сыграло большую роль в неудачах на фронтах Первой мировой войны.
Затем Матильда перешла к великому князю Андрею Владимировичу, который был младше ее на 6 лет. От него она родила сына Владимира, получившего фамилию Красинский. Но отчество (Сергеевич) мальчик получил от предыдущего любовника балерины и потому недоброжелатели называли его «сыном двух отцов».
Не порывая с Великим князем Андреем, Кшесинская (которой было уже больше 40 лет) закрутила роман с молодым и красивым артистом балета Петром Владимировым.
Петр Владимиров
В результате в начале 1914 года Великому князю пришлось в Париже драться с безродным танцовщиком на дуэли. Закончился этот поединок в пользу аристократа. Местные острословы шутили, что «Великий князь остался с носом, а танцор – без носа» (пришлось делать пластическую операцию). Впоследствии Владимиров стал преемником Нижинского в труппе С. Дягилева, затем преподавал в США. В 1921 году Андрей Владимирович вступил со своей давней любовницей в законный брак. Говорят, накануне эмиграции из России Кшесинская сказала:
«Мои близкие отношения к старому правительству давались мне легко: оно состояло всего-навсего из одного человека. А что же я буду делать теперь, когда новое правительство – Совет рабочих и солдатских депутатов – состоит из 2000 человек?!»
Но вернёмся к Алисе Гессенской.
Ее знаменитая бабушка – королева Виктория также выступила противницей брака с наследником российского престола. Она намеревалась выдать ее замуж за принца Уэлльского Эдуарда. Таким образом, у этой немецкой принцессы был реальный шанс стать королевой Великобритании.
Наконец, в России было известно о слабом здоровье Алисы. Помимо того, что принцесса была носительницей генов неизлечимой на тот момент гемофилии (с высокой степенью вероятности это можно было предполагать после смерти ее брата), она постоянно жаловалась на боли в суставах и пояснице. Из-за этого она ещё до замужества порой не могла ходить (и даже во время свадебных торжеств новоиспеченному супругу приходилось вывозить на прогулки в инвалидной коляске). Одну из таких семейных прогулок мы видим на этой фотографии, сделанной в мае 1913 года.
А это – отрывок из письма Николая II матери, написанного в марте 1899 года:
«Аликс себя чувствует, в общем, хорошо, но не может ходить, потому что сейчас же начинается боль; по залам она ездит в креслах».
Вдумайтесь в эти слова: женщина, которой ещё не исполнилось 27 лет, «чувствует себя хорошо», только сама ходить не может! В каком же состоянии она находилась, когда ей было плохо?
Также Алиса была подвержена депрессии, склонна к истерии и психопатии. Некоторые считают, что и проблемы с подвижностью у юной принцессы и отнюдь не пожилой императрицы носили не органический, а психогенный характер.
Фрейлина и близкая подруга императрицы Анна Вырубова вспоминала, что у Александры Федоровны часто синели руки, при этом она начинала задыхаться. Многие считают это симптомами именно истерии, а не какого-то серьезного заболевания.
Сестра Николая II Ксения Александровна 11 января 1910 года пишет, что императрицу беспокоят «сильные боли в сердце, и она очень ослабела. Говорят, что это на нервной подкладке».
Бывший министр народного просвещения Иван Толстой так описывает Александру Федоровну в феврале 1913 года:
«Молодая императрица в кресле, в изможденной позе, вся красная, как пион, с почти сумасшедшими глазами».
Кстати, она ещё и курила.
Единственным человеком, желавшим брака Николая и Алисы, была сестра принцессы – Элли (Елизавета Федоровна), но на ее мнение никто внимания не обращал. Казалось, что брак между цесаревичем Николаем и Алисой Гессенской невозможен, но все расчеты и расклады спутала тяжёлая болезнь Александра III.
Осознав, что его дни подходят к концу, император, желая обеспечить будущее династии, дал согласие на брак сына с немецкой принцессой. И это было поистине роковое решение. Уже 10 октября 1894 года Алиса спешно прибыла в Ливадию. В России, кстати, один из ее титулов в народе тут же переиначили: и Дармштадтская принцесса превратилась в «даромшматскую».
20 октября император Александр III скончался, и уже 21 октября принцесса Алиса, слывшая до тех пор ревностной протестанткой, приняла православие.
Алиса Гессен-Дармштадтская и цесаревич Николай Александрович, 1894 г.
В следующей статье мы продолжим рассказ об Алисе Гессенской, которая, вступив в брак с Николаем II, стала российской императрицей Александрой Федоровной.
Продолжение следует… Автор:
Комментарии (7)