Россия пережила за свою
несколько смут, самые известные их них смуты 1612, 1917, 1953, 1991, и всегда они происходили при смене сильного лидера государства или коренном сломе государственной машины.
К возможной смуте мы приближаемся и на сегодняшнем этапе. Общество не воспринимает установившуюся в 90-е либеральную модель государства, и действующему сильному лидеру в недалеком будущем все равно придется уйти, он не вечен, и многим не безразлично, какая элита придет на смену, и что будет после него.
В этой связи интересен процесс смены власти и элиты в 1953 после смерти Сталина.
И почему на смену действительно сильному вождю нации пришел малограмотный, амбициозный и неспособный осмыслить значимость своего поста для страны интриган Хрущев?
Отчего рядом с сильной личностью, сделавшей страну мощной и великой сверхдержавой, не оказалось достойных преемников, способных продолжать его дело?
По какой причине отстроенная Сталиным система государственного и экономического управления, позволившая сделать гигантский рывок, при политических и государственных пигмеях времен Хрущева была бездарно разрушена?
Сложившаяся в последние годы правления Сталина система не позволила отобрать и привести к власти наиболее достойных руководителей, поскольку царившие тогда подозрительность, страх за свою жизнь и стремление окружения вождя удержаться на властном олимпе, независимо от деловых качеств, выдвигали наверх далеко не самых лучших. Этот этап нашей истории предметно рассмотрен в работах историков Жукова и Птицына, показавших весь трагизм той ситуации, как болезнь Сталина и опасение держать рядом с собой сильных личностей, а также смертельная подковерная схватка его соратников за власть привела к разрушению отстроенной им системы и неизбежной стагнации государства.
В отстроенной системе единолично мог править только такой гениальный человек, как Сталин, но он не смог предложить достойную смену себе. «Ленинская гвардия», не согласная со Сталиным с построением социализма в отдельно взятой стране, была зачищена в период борьбы за лидерство и репрессий в 20–30-е годы. Из его ближайших соратников, прошедших тот этап, остались только Молотов и Ворошилов, остальные выросли при его единоличном правлении.
Сталин отлично видел сложившуюся порочную систему руководства страной партноменклатурой. И в 1936 при принятии новой Конституции попытался изменить форму коллективного руководства, отдалив партию от непосредственного управления делами государства и сосредоточив ее работу на идеологическом фронте, а также изменить формирование партийных и государственных органов на основе прямых и тайных выборов на альтернативной основе, тем самым удалить от власти недееспособную партийную и государственную номенклатуру и осуществить ротацию правящей элиты. Номенклатура, понимавшая смертельную угрозу своей власти, умело организовала саботаж этих нововведений, и все осталось по-старому.
В начале 50-х Сталин вновь попытался начать ротацию кадров путем назначения ряду руководителей министерств и ведомств дублеров из более молодых работников, но это начинание также вызвало недовольство, скрытый саботаж, и номенклатура одержала очередную победу.
Соратники Сталина
В окружении Сталина оказались люди, которым он вряд ли серьезно доверял.
Он постоянно тасовал карты, сбивая их с толку, и никто из них не имел надежную гарантию от опалы и даже расстрела. Между соратниками шла ожесточенная борьба за лидерство и благосклонность вождя, и он был хорошо осведомлен об их взаимоотношениях.
Из старых соратников рядом был Ворошилов, в котором он разочаровался из-за его неумелого руководства армией в 30-е и провального управления войсками во время войны.
Не ориентировался Сталин и на Молотова, не пользовавшегося расположением вождя, в конце войны Сталин неожиданно обвинил его в уступчивости и либерализме к Западу, развернувшего клеветническую кампанию против СССР и лично Сталина, к тому же его жена оказалась связана с Еврейским антифашистским комитетом, объявленным вредительским. В марте 1949 году Молотов был снят с поста министра иностранных дел и не входил в ближний круг вождя.
После войны Сталин особо ценил Жданова, который был вторым человеком в стране, но он серьезно болел и в октябре 1948 года умер. В это время шла серьезная борьба за лидерство между Ждановым, Маленковым и Кузнецовым.
В конце 1949 года начала восходить звезда Хрущева, переведенного из Киева в Москву и ставшего 1-м секретарем Московского горкома партии и секретарем ЦК.
Угроза опалы нависла и над секретарем ЦК Маленковым, оказавшегося причастным к «делу авиаторов», его в то время освободили от должности секретаря ЦК и направили на работу по хлебозаготовкам в Сибирь. И только в 1948 году его восстановили в прежней должности.
Непростая судьба была и у Берии.
В 1945 году его освободили от должности главы НКВД для руководства спецкомитетом по атомному проекту, а в ЦК эту структуру стал курировать его оппонент – секретарь ЦК Кузнецов, определявший кадровую политику в партии и государстве.
При этом обострились отношения Берии с главой министерства госбезопасности Абакумовым (возглавлявшего во время войны СМЕРШ), между ними была давняя лютая ненависть, и они искали способы уничтожить друг друга. К тому же в ноябре 1951 начало раскручиваться «мингрельское дело» о грузинском национализме с явным прицелом на Берию, поскольку он был мингрелом и курировал Грузию.
В 1948 в окружении Сталина сложилось две группировки – «ленинградская группа» во главе с членом Политбюро, председателем Госплана Вознесенским и секретарем ЦК Кузнецовым (бывшими ленинградцами), и противостоящая им «старая гвардия» членов Политбюро Маленкова, Берии, Булганина и секретаря ЦК Хрущева. Группировки ожесточено боролись за влияние на вождя, и Сталин, отлично зная об их соперничестве, стремился поддерживать между ними атмосферу недоверия друг к другу.
Сталин уже в 1948 высказывал соображения, что стар и надо подумать о преемниках, в качестве примера приводил Кузнецова, который мог заменить его во главе партии, а Вознесенский мог возглавить правительство. Последний действительно признавался одним из лучших экономистов, но страдал амбициозностью, высокомерием и грубостью даже к членам Политбюро. Заявления Сталина настораживали «старую гвардию», она боялась прихода к власти «ленинградской группы» с неизбежным удалением их с политического олимпа.
Вознесенский и Кузнецов были осведомлены о рассуждениях Сталина, и это льстило их самолюбию. В своем кругу они обсуждали вероятное возвышение, а также возможность создания компартии РСФСР, не видя в этом ничего предосудительного. Сталина это настораживало, так как он разглядел в этом покушение на свою единоличную власть.
Маленков и Берия, зная подозрительность Сталина, докладывали ему о ленинградских «оппозиционерах» не в лучшем свете, и в 1949 году глава МГБ Абакумов сфабриковал «ленинградское дело» по обвинению членов группы в работе на английскую разведку, финансовых нарушениях (они действительно были) и моральном разложении ленинградских руководителей. Члены группы, в том числе Вознесенский и Кузнецов, были арестованы и по приговору суда в сентябре 1950 года расстреляны.
Сталин, поверив проискам группы Маленкова, лишил себя другой группы соратников и исключил их состязательность, допустив доминирование амбициозных политиканов, не гнушавшихся самыми грязными методами в продвижении к власти.
Берия, как всегда, был весьма эффективен в своей работе, однако доверия вождю не внушал, поскольку постоянно был в контакте с Маленковым и Хрущевым, и их доверительные отношения не могли не настораживать Сталина.
Давление на генералитет
После войны Сталин пытался ограничить возможности генералитета по политическому влиянию в стране, и связано это было, по всей видимости, с его стремлением в послевоенный период избежать усиления популярных военачальников, выдвинувшихся во время войны, и особенно это касалось амбициозного маршала Жукова.
В 1946 году было открыто «трофейное дело» по обвинению части генералитета в вывозе из Германии и присвоению трофейного имущества (что имело место), около 40 генералов получили различные сроки. Жукова, помимо присвоения имущества, обвинили в восхвалении себя как победителя Германии, бонапартизме, грубости с подчиненными и понизили в должности до командующего Одесским военным округом.
В этом же году возбуждается «дело авиаторов» по обвинению наркома промышленности Шахурина и командующего ВВС Новикова во вредительстве при производстве самолетов во время войны, и их осуждают. В 1947 году фабрикуется «дело моряков» по обвинению адмиралов Кузнецова и Галлера в передаче Англии секретных материалов, их только понижают в звании, а подчиненных осуждают на различные сроки.
Еще больший удар по военным Сталин нанес в 1947 назначением Булганина министром обороны, посредственного гражданского политического деятеля, никогда не командовавшего войсками и не пользовавшегося никаким авторитетом ни в государстве, ни в армии. Для военных было унижением присвоение Булганину звания маршала только для того, чтобы он мог принимать парады на Красной площади. С апреля 1950 он пошел на повышение, стал 1-м заместителем председателя Совмина (Сталина) и в его отсутствие руководил правительством.
Истерия с громкими уголовными процессами
Во второй половине 40-х Сталин санкционировал несколько уголовных процессов против различных слоев высшей партийной и творческой элиты страны.
В 1949 году запущено «дело космополитов» по обвинению творческой интеллигенции (представленной в основном еврейской национальностью) «в отсутствии здорового чувства любви к Родине и народу, отравляющей творческую атмосферу советского искусства», и началась травля «безродных космополитов». Борьба Сталина с космополитами перешла в «дело Еврейского антифашистского комитета», закончившееся процессом в июле 1952, по которому приговорили к расстрелу 13 человек. По нему проходила и жена Молотова Жемчужина, обвиненная в передаче секретной информации ее соратникам по антифашистскому комитету и приговоренная к пяти годам ссылки.
С октября 1952 года раскручивается громкое «дело врачей», по которому обвинялись медики, обслуживающие высшее руководство страны. Все это происходило в обстановке тяжелой болезни Сталина и его растущей подозрительности, нагнетаемой окружением. Сталин отнесся к расследованию этого дела очень серьезно, по всей видимости, боясь собственного отравления.
Все дела этих лет фабриковались главой НГБ Абакумовым, Берия к этому не имел никакого отношения. Абакумов, поднятый Сталиным до заоблачных высот, был предан вождю, но начал становиться слишком самостоятельным, разобравшись в сложном механизме высшей власти. В июле 1951 года по доносу он был арестован и обвинен в госизмене, а также в противодействии «делу врачей», за которым внимательно присматривал Сталин.
Предупреждение Сталина соратникам
Следует также отметить, что в это время Сталин был уже тяжело болен, перенес три инсульта, длительное время отдыхал на юге и не мог плодотворно руководить страной. И с февраля 1951 был практически не у дел, при этом он принимал активное участие в дискуссии по экономике. Для оперативного руководства страной и партией Политбюро приняло постановление, согласно которому в отсутствие Сталина заседания Совмина вел кто-то из его заместителей (Булганин, Маленков, Берия), а вместо подписи Сталина ставился факсимильный штемпель.
Отчуждение Сталина от своих старых соратников особо почувствовалось на XIX съезде партии в октябре 1952 года. Там Сталин держался особняком по отношению к членам Политбюро, давая понять собравшимся, что всех их ждут большие перемены. Вместо Сталина доклад делал Маленков.
Вождь выступил только с кратким заключительным словом и призвал бороться против глобализма за национальный суверенитет страны. На съезде было хорошо видно, как Сталин постарел и как трудно ему говорить, силы его явно покидали.
Съезд по рекомендации вождя серьезно изменил органы управления партией, вместо Политбюро ЦК в количестве 9 человек был сформирован Президиум ЦК из 25 человек, и Сталин ввел в состав Президиума новых 16 членов с целью обновления кадров, это сразу же насторожило «старую гвардию».
На последовавшем за съездом пленуме ЦК из членов Президиума было утверждено Бюро Президиума в составе девяти человек: Сталин, Маленков, Берия, Ворошилов, Каганович, Булганин, Хрущев, Первухин, Сабуров.
Сталин довольно жестко выступил на Пленуме с критикой своих соратников. Он напомнил, что были освобождены от своих обязанностей министры Молотов, Каганович, Ворошилов и ряд других, с заменой более квалифицированными, инициативными молодыми работниками, и их необходимо поддерживать, а заслуженные работники были переведены на работу заместителями председателя Совмина. Молотову, Ворошилову и Микояну вождь ставил в вину заигрывание с буржуазным Западом и чуть ли не сотрудничество с разведками западных стран, при этом зло и уничижительно отозвался о Микояне. После таких слов, вызвавших ошеломление у соратников, в зале стояла гробовая тишина.
Далее Сталин сообщил, что ему уже много лет, и он не может исполнять обязанности председателя Совмина и вести заседания Секретариата ЦК, в связи с этим просил от последнего поста его освободить. Эта просьба вызвала шок у партийной номенклатуры и зал загудел: «Нет! Нельзя! Просим взять свою просьбу обратно!» Сталин не стал настаивать, в отставку он вряд ли собирался уходить. Скорее всего, он оценивал настроения соратников, дав понять им о предстоящих серьезных подвижках во власти и, вероятно, намечал все на весну.
Уже после смерти Сталина ходили ничем не подтвержденные версии назначения им в свои преемники заместителя председателя Совмина Пономаренко, руководившего во время войны партизанским движением, но все это не более чем слухи, такого слабого во всех отношениях аппаратчика вряд ли вождь мог продвигать на столь высокий пост.
Высказанные Сталиным на пленуме соображения не могли остаться незамеченными «старой гвардией», их могли отодвинуть на вторые роли или полностью зачистить с политического поля.
К концу февраля 1953 года обстановка в верхних слоях элиты была напряженная, процессами в стране фактически управляла «четверка» – Маленков, Булганин, Берия и Хрущев, но их положение было неустойчиво, и в любой момент они могли лишиться не только власти, а и потерять голову.
«Ленинградская группа» Вознесенского и Кузнецова была разгромлена, группа Маленкова стала наиболее влиятельной, сам Маленков был правой рукой Сталина в Президиуме ЦК, а Берия – заместителем Сталина в Совмине. Булганин и Хрущев не пользовались авторитетом среди элиты и народа и вряд ли могли претендовать на лидирующие позиции. Молотов, Ворошилов, Микоян были в опале и практически не влияли на происходящее.
Маленков и Берия – два опытнейших политикана, очень близко стояли к вершине власти, и именно между ними начнется и примет стремительный оборот смертельная схватка в связи с неожиданной смертью Сталина. Автор:
Комментарии (55)