Закопанное золото
О своем родовом селе Новое Павшино Никита Демидов вспомнил, когда за исполнение государева заказа получил из казны приличную сумму золотом. Часть золота заводчик решил припрятать. Но вот где? В Туле тяжело укрыться от людских глаз. Павшино представлялось заводчику идеальным местом для осуществления задуманного.
- Гнилой ручей, - вспоминал Никита слова покойного родителя про речушку, протекавшую через село и впадавшую в реку Упу, - не замерзает даже в самые лютые морозы. На одной из излучин у него берег подмыт. При случае туда и спрятаться можно, и что-нибудь на черный день приберечь. Никто не найдет. Люди этого ручья боятся, считают, что его нечистый создал.
Вскоре заводчик уехал к Гнилому ручью. Заложив руки за спину, он ходил по его берегу, изучая окрестности. Бабы и мужики издалека наблюдали за барином. Набиться в провожатые суровому хозяину никто не отваживался.
Утром Никита снова ушел к ручью. Прошелся по берегу Упы, оглядел затоны. Здесь он ничего не искал - просто глаза отводил любопытным. И только когда крестьяне потеряли интерес к его хождениям, он вернулся к излучине Гнилого ручья. Никита уезжал из Павшина и возвращался трижды. Окованный железом сундучок, заполненный золотыми монетами, он привоз только на третий раз. Приехал поздним вечером. Оставив кучера с лошадьми на дороге, Никита с обернутым холстиной сундучком в руках добрался до ручья, при слабом свете луны безошибочно нашел облюбованное место и спрятал свое сокровище. Вскоре он уже был в Туле.
Кому поручить?
Через десять лет царь Петр пожаловал Демидову Верхотурские железные заводы на реке Нейве. Пришлось отправляться в Сибирь. А через некоторое время вспомнился Никите сундучок, спрятанный в излучине Гнилого ручья. Сейчас каждая полушка была у него на счету, деньги ой как были нужны: собрался промышленник новый завод поставить. Но самому уезжать за сокровищем никак было нельзя: напроказят здесь без него. Народишко еще не привык к его тяжелой руке.
Встретился Никита с верхотурским воеводой и попросил подобрать надежного человека.
- Для догляду? - спросил тот.
- Для особого поручения. Съездить надо. Далеко. За Волгу и Оку.
- Найдем!
...Крестьянин из деревни Панковичи, что в двух верстах от Павшина, Евсей Миронов, так удачно дрова еще никогда не продавал. Первый же подошедший тульский купчишка, не торгуясь, бросил трояк на полу Евсеева зипуна и приказал:
- Вези на соседнюю улицу. К зеленым воротам. Там встретят.
Там два здоровенных молодца, словно игрушечную, подхватили повозку и вытряхнули из нее одним махом все до единого поленца.
- Желаем здравствовать, дядя! До следующего приезда.
Ну как не обмыть такую удачную сделку? Евсей отправился в кабак.
Слишком длинный язык
Вскоре за его столиком оказался какой-то бородач, представившийся Игнатием. Был он хмельным куда крепче, чем Евсей.
- Знаешь, куда я еду? - спросил Игнатий собутыльника. - Еду я клад взять. Он в Гнилом ручье спрятан.
- Мне эти места неизвестны, - изобразил равнодушие Евсей.
- Там есть такая излучина, - пьяно бормотал Игнатий, - а возле нее глубокая промоина в берегу.
Распрощавшись со случайным собутыльником, Евсей погнал лошадь. Из Панковичей пошел по берегу Упы в сторону Павшина. И вот он - Гнилой ручей. Берега густо заросли трубочником, крапивой, ивняком. Поддернув штаны, он осторожно пошел по ручью искать излучину. Вот она, а на берегу темнеет провал.
Евсей лихорадочно разбрасывал рыхлую землю, расширяя пещерку, нащупал на крышке металлическое колечко и вытянул сундучок из убежища. Быстро завернул тяжелую находку в мешок, прошел по воде (чтобы собаки не взяли след) до самого его впадения в Улу. Там вылез на берег и торопливо зашагал в сторону Панковичей.
Прибывший на следующий день к Гнилому ручью Игнатий вместе с нанятыми двумя местными мужиками излазили весь берег, но ничего не нашли. Походил посланец Демидова по деревне, расспрашивая местных жителей, не видел ли кто-нибудь кого-нибудь у ручья. Но бабы и мужики лишь крестились и мотали головами. Так ничего не узнав, удрученный Игнатий уехал к хозяину в Сибирь.
Храм Никиты
Когда Евсей вдоволь налюбовался золотом, задумался: а что же с такими деньжищами делать? На них можно было купить, пожалуй, три большие деревни. Однако боязно: каждый спросит, откуда у него, простого крестьянина, такое богатство?
До самой осени мучился раздумьями Евсей, не трогая денег. Только просил Николая-угодника подсказать ему, как быть. А когда прошла пора жатвы, пошел он по окрестным деревням, умоляя жителей сделать пожертвования на строительство храма.
Но что мог пожертвовать нищий крестьянин? Гроши. Однако Евсею и нужно было собрать хоть малость. К пожертвованиям он добавил золотых монет из сундучка, уладил все необходимые формальности с властями, нанял бригаду плотников, купил лес и закипела в Павшине на высоком берегу Упы работа. Всю зиму трудились плотники, и весной на Пасху уже разлился по окрестностям колокольный звон.
- Спасибо, Евсей! - кланялись ему прихожане.
- Не мне, Никите спасибо говорите. Он самый большой вклад сделал. Его благодарите.
Кто такой Никита, где он живет и чем занимается, никого не интересовало. Но с чьей-то легкой руки храм окрестили именем Никиты.
Прощеный Евсей
Денег у Евсея осталось еще очень много. И опять он не знал, что с ними делать, да и совесть его мучила. Ведь золото он, по сути, украл.
Однажды, будучи в Туле, Евсей узнал, что из Сибири вернулся Никита Демидов. Взял мужик сундучок с оставшимся от строительства храма богатством и предстал перед грозным промышленником. Упал на колени, ударил в пол лбом и взмолился:
- Хоть казнить вели, хоть какое другое наказание придумывай за мое злодеяние. Я обокрал тебя, я взял клад из Гнилого ручья.
Недолго бушевал Демидов. Понравилась ему смелость Евсея. Сменил он гнев на милость.
- Куда ж ты столько денег дел?
- Храм в Павшине деревянный построил, - почувствовав, что буря миновала, бодро заговорил Евсей, - Вот его рисунок. А народ обозвал его храмом Никиты. Остальные деньги - вот.
Мироновские булочные
- Встань с колен! - приказал Демидов, открыл сундучок, поиграл монетами, - Стоило тебе башку за воровство оттяпать. Но за то, что признался в грехе и понапрасну деньги не растратил, не буду тебе вреда делать. А ты откуда родом?
- Из Панковичей. Евсей Миронов.
- Почти земляк, значит. Землей занимаешься или каким другим делом?
- Дровами приторговываю, - успокоился окончательно Евсей.
- Не делом ты занялся. Воз дров богатства тебе не даст. Мой тебе совет - займись хлебом. Поезжай в Орловскую или Курскую губернию - там всегда зерна много собирают, перемели его в муку и пеки хлеб. Вот это настоящее дело. Хлеб людям всегда нужен будет. Значит, и твое дело не умрет.
- Нет, батюшка, мне такого не осилить. Не с чего. Зерно-то задарма не дадут?
- Верно. Не дадут.
Никита встал, откинул крышку сундучка, зацепил добрую пригоршню монет:
- Подставляй картуз.
Высыпал туда всю пригоршню, потом добавил еще одну, поменьше:
- Ступай, заводи свое дело. Доживу - свидимся. Хлебом своим угостишь.
...Так гласит легенда. И появились в Туле и окрестностях мироновские булочные. Триста лет народ помнит эту историю. А построенный в 1731 году каменный храм на месте деревянного во имя Воздвижения Креста Господня в народе все равно зовут храмом Никиты.
Комментарии (0)