У Армии Крайовы были солдаты и оружие, но она предпочла сдаться в своей столице
На фото: немецкие солдаты в Варшаве, Вторая мировая война. Точная дата съемки не установлена (Фото: трофейный снимок. ТАСС)
Польский премьер-министр Матеуш Моравецкийв интервью местным СМИ, которое он дал на этой неделе, вновь коснулся российско-польских исторических противоречий во взглядах на Вторую мировую войну. «Образ Польши за границей, к счастью, становится все лучше и лучше, — подчеркнул Моравецкий. — Все больше людей и в Польше, и за рубежом понимает историческую правду». Что касается России, то, по его мнению, «древние методы русской пропаганды» уже неэффективны.
Трактовать Моравецкого следует, как победу Польши над Россией в информационной войне. Дескать, многие европейцы обработаны настолько, что воспринимают, как ложь, все, что говорят и пишут русские. И, наоборот, граждане «свободно мира» прислушиваются к полякам, когда те продвигают свою точку зрения.
Варшава, безусловно, налегает на евроатлантическую солидарность. Например, посол Польши в ФРГ Анджей Пшилебский дополнил мысли своего премьера фразой: «Это Франция и Великобритания 3 сентября 1939 года объявили войну нацистской Германии», а не Советский Союз. По его , русские спасли поляков, но не сделали их свободными. И вообще, нужно говорить о роли десятков тысяч польских солдат и союзников в разгроме фашисткой Германии.
Никто в России не уменьшает значение героических польских солдат, которые в одном ряду с красноармейцами били фашистов, но есть и другая правда, о которой господа Моравецкий и Пшилебский предпочитают молчать.
Если некоторым западникам покажутся политически ангажированным российские источники, то можно обратиться, например, к американским историкам, которые хоть и не скрывают симпатий к нынешней Польше, все-таки вынуждены констатировать неприятную для современных ляхов правду.
«Хотя отношения с британскими союзниками (в 1944 году) часто были натянутыми, эти свободные поляки питали откровенную ненависть к советскому государству, — пишет Патрик Чейсон, отставной офицер армии США и профессиональный историк. — Когда Красная Армия подошла к Варшаве, Станиславу Миколайчику, польскому премьер-министру в изгнании, стало совершенно ясно, что московский режим не намерен делиться властью (в освобожденной Польше) с «лондонским правительством».
В 17 часов 1 августа 1944 года по приказу польских министров в изгнании командир «Бор» начал операцию «Бурза» (буря) — так вспыхнуло Варшавское восстание. Для справки: «Бор» — от слова «лес», кличка генерал-лейтенанта Тадеуша КоморовскогоАрмии Крайовы. Из документов, которыми располагает Чейсон, видно, что «те, кто инициировал это восстание, надеялись поставить перед свершившимся фактом».
То есть, захватив Варшаву, Коморовский должен был объявить город столицей «свободной Польши» под контролем правительства в изгнании и под защитой Британии и США.
«Бор» за один день взял под контроль три четверти Варшавы и стал настаивать на значительной помощи, в том числе за счет переброски британской воздушно-десантной бригады. А также требовал перегнать на захваченный аэродром 4 эскадрильи американских истребителей P-51 Mustang.
Кроме того, польское правительство в изгнании «потребовало, чтобы командование бомбардировочной авиации союзников в Европе немедленно переключило свое внимание со стратегических целей в пользу тактических операций, которые поддерживали бы восстание».
Взвесив все «за» и «против», британский премьер-министр Уинстон Черчилль согласился только на «воздушный мост» по доставке оружия, боеприпасов и продовольствия. Он пошел на это вопреки докладу Королевских ВВС, в котором было сказано «мы практически ничего не добьемся и потеряем большую часть наших самолетов специального назначения в операции, которая мало повлияет на окончательную судьбу подпольной армии Польши».
Очень похоже на то, что польское правительство в изгнании не согласовало операцию «Бурза» со своими лондонскими шефами, которых тоже поставили перед фактом. Черчиллю ничего не оставалось, как послать самолеты на верную гибель. Пилотам предстояло преодолеть туда и обратно почти 2,6 тысячи километров (из итальянской базы Бриндизи до Варшавы и назад), в том числе и над территорией Германии.
Капитан Джек Ван Эйссен, пилот 31-й эскадрильи южноафриканских ВВС, был одним из немногих, кому удалось по «воздушному мосту» пробиться в Варшаву. Он с борта своего бомбардировщика В-24 «Либерейтор» сбросил 12 грузовых контейнеров на позиции восставших и тут же был сбит немецкими зенитчиками.
«Самолет Ван Эйсена попал в поле зрения дюжины немецких прожекторов, — пишет Чейсон. — 20-миллиметровые зенитные снаряды пробили его алюминиевую обшивку, уничтожив оба двигателя на правом крыле. Через несколько секунд безжалостный огонь поджег третий двигатель». Только три члена экипажа из семи спаслись, когда бомбардировщик оказался на территории, контролируемой Красной армией.
Одно дело — бомбить с недосягаемой высоты. Другое — снижаться (для сброса груза) над немецкими зенитчиками, которые, как правило, стреляли метко.
Также метко били и немецкие артиллеристы по позициям красноармейцев на левом низком берегу Вислы. Но когда маршал Рокоссовский приказал из-под удара, поляки обвинили Москву в вероломстве. «Сталин утверждал, что эти меры были просто тактическим ответом на контратаки нацистов, — пишет Патрик Чейсон. — На самом деле, он был более чем счастлив, наблюдая, как немцы и свободные поляки убивают друг друга за контроль над Варшавой».
Оставим «счастье Сталина» на совести американского историка, отметим, что к берегам Вислы Красная армия подошла с минимальным запасом боеприпасов, топлива, боеготовой техники и измотанная более чем 600-километровым наступлением. На освобожденных территориях было мало аэродромов, а те немногие, которые могли принимать самолеты, были переполнены нашей авиацией.
Однако вернемся к «воздушному мосту». Маршал Королевских ВВС Слессер вместе с Черчиллем отправился 11 августа в Неаполь, где тот должен был встретиться с высшим командованием союзников. Командующий британских ВВС специального назначения объяснил своему премьеру, почему полеты в польскую столицу являются убийственными для британской авиации. Черчилль, однако, заявил, что полеты «должны продолжаться хотя бы для того, чтобы поднять моральный дух жителей Варшавы».
К этому времени одна только польская эскадрилья особого назначения потеряла 18 машин. К 1 сентябрю стало ясно, что летать без дозаправки на левом берегу Вислы самоубийственно. Впрочем, с учетом плохой погоды «воздушный мост» был остановлен на две недели, тогда как восставшие требовали по 90 тонн грузов в сутки. Начавшиеся дожди делали приземление на грунт опасным и даже невозможным.
А в это время советские саперы аврально восстанавливали взорванные взлетно-посадочные полосы. Уже 10 сентября на территории, подконтрольной Красной армии, были предоставлены союзникам восстановленные аэродромы. Британцы сразу же отправили 15 бомбардировщиков, из которых 5 немцы сбили в первом рейсе. Черчилль приказал прекратить полеты после потери 31 машины.
К снабжению восставших подключились советские летчики на У-2. К этому времени вся Варшава напоминала лоскутное одеяло. Фактически не осталось мест, куда можно было безопасно доставить грузы.
А 18 сентября над Варшавой «красиво и шумно» появились американцы- 107 самолетов В-17 «Летающая крепость» под прикрытием 62 истребителей P-51 Mustang. Но из 1284 сброшенных контейнеров почти тысяча досталась немцам. Бойцы Армии Крайовы с ужасом наблюдали, как пилоты 8-й армии ВВС США «снабжали» гитлеровцев минометами, пулеметами, боеприпасами и продуктами. Будто «специально» помогали нацистам разгромить восставших. Если такое случилось бы с нашими бомбардировщиками, Москву давно бы уже обвинили в тайном сговоре с Берлином.
Почему так получилось, не совсем понятно. Тем не менее, эта роковая ошибка сломала дух восставших, хотя порядка 300 контейнеров с оружием и боеприпасами все-таки попали в руки повстанцев. 2 октября поляки сдались. Но потери Армии Крайовы нельзя было назвать критическими. Из 45 тысяч бойцов, которые начали участвовать в операции «Бурза», 30 тысяч могли сражаться.
Что касается потерь гражданского населения, то во время восстания погибли 150 тысяч мирных граждан, оказавшихся на линии огня. Сколько потом было казнено немцами, неизвестно. Но, по данным польских историков, в начале войны в Варшаве насчитывался 1 млн. жителей, из них домой вернулись после освобождения Польши примерно 200 тысяч.
Американский историк Патрик Чейсон признает, что Варшавское восстание, в конечном счете, оказалось одной из самых бесполезных драм Второй мировой войны.
Комментарии (3)