В глобальном противостоянии с Британской империей наполеоновской Франции рано или поздно предстояло решать проблему не только России, но и Испании с Португалией. Иначе идея Континентальной блокады, призванной поставить на колени гордый Альбион, теряла всякий смысл. Россию, после компаний 1805 и 1806-1807 годов, после Аустерлица и Фридланда, после мира в Тильзите, казалось, удалось вписать в наполеоновскую экономическую систему. На очереди была Испания, где очень вовремя случился династический кризис.
Однако, в отличие от Италии, где власть великого корсиканца признать готовы были буквально все, Испания не стала спешить с принятием правил игры, навязанных Францией. Самые немыслимые предложения, которые сделал Наполеон мадридскому двору, не нашли там понимания. Впрочем, начинал император с Португалии – этого английского плацдарма на стыке Европы с Африкой.
Лиссабон
Принц-регент Жуан, правивший там вместо Марри Безумной, уже был бит французами и испанцами в войне 1801 года, получившей название «Апельсиновой». В своё время он был очарован будущим наполеоновским маршалом Ланном, и стал поддерживать неплохие отношения с Францией, которая при Наполеоне расставалась с революционным наследством, раздражавшим этого представителя одной из старейших королевских династий.
Однако и от сотрудничества с Лондоном в Лиссабоне не отказались – как же можно ставить под угрозу морские пути, связывающие метрополию с колониями, прежде всего – с Бразилией. Даже после серии наполеоновских побед объявлять войну Англии принц-регент отказался, и Наполеон тут же предложил испанцам союз для низложения Браганцской династии и раздела Португалии.
Жуан, принц-регент Португалии, сумевший стать королём Жуаном VI
Соответствующий тайный договор, ещё 27 октября 1807 года, подписали в Фонтенбло гофмаршал Жерар Дюрок и его испанский коллега, фаворит короля, имевший за плечами опыт государственного секретаря и первого министра Мануэль Годой. В поход на Лиссабон вместе с 8-тысячным испанским корпусом направлялись 28 тысяч французов, а ещё 40 тысяч вступали в Испанию, для поддержки португальской экспедиции. Наполеон рассчитывал «разменять» север Португалии, уже занятый французами, на провинцию Энтре-Дуро, получавшую название Северо-Лузитанского королевства.
Ради полной уверенности в успехе император готов был осчастливить не только испанского монарха Карла IV, но и сделать принцем его любимца – всесильного генералиссимуса Годоя, имевшего среди прочего титул «князя мира», главной заслугой которого в народе называли то, что он сумел стать любовником королевы Марии-Луизы. Годою причитались португальские провинции Алентежу и Альгарве, а для присоединения к Франции Наполеон наметил практически весь север Испании, вплоть до реки Эбро. Тут императором тоже намечался эффектный обмен – на всю Португалию сразу.
Мануэль Годой, фаворит короля, любовник королевы, генералиссимус и «князь мира»
Его поистине грандиозные планы нисколько не удивляют – Наполеон тогда с лёгкостью перекраивал границы Европы, а своих родственников рассаживал на престолы, словно переставлял фигуры на шахматной доске. Принести такую жертву, как одна из «выродившихся династий» — это было вполне в духе корсиканца. Впрочем, пока в окружении Наполеона не просчитывали комбинации с коронацией брата Жозефа в Мадриде, тем более, что тот совсем неплохо чувствовал себя в Неаполе. Тем не менее, шаткий испанский трон безусловно был одним из тех факторов, который в любой момент готов был использовать французский император. «Испания уже давно была объектом моих размышлений» — говорил Наполеон.
1-й Жирондский корпус был сформирован в качестве наблюдательного под командованием генерала Жюно ещё в августе 1807 года, в основном из конскриптов нового набора. 17 октября он перешёл испанскую границу и в середине ноября уже был под Саламанкой. Целью был Лиссабон, и хотя испанское правительство не сделало практически ничего для обеспечения похода, Жюно двинулся к столице Португалии короткой дорогой, где его ожидали большие сложности со снабжением. Но там же, у Алькантары, его дожидался вспомогательный испанский корпус. Поход был неплохо поддержан информационно – вся Европа заговорила о походе к Гибралтару.
С присоединением испанцев проблема снабжения стала ещё более острой. И хотя на португальской земле захватчики не встретили вооруженного сопротивления, им крепко досталось от немногочисленного местного населения. Оно ответило на мародёрство и грабежи нападениями на фуражиров и убийствами отсталых солдат. Принц-регент поспешил выразить готовность к выполнению всех требований Наполеона, но это уже не могло ничего изменить.
24 ноября армия генерала Андоша Жюно, одного из немногих близких друзей Наполеона, так и не получивших маршальского жезла, голодная и изрядно потрёпанная, прибыла в Абрантес (ныне – Абрантиш). В честь этого городка генералу Жюно будет впоследствии пожалован герцогский титул, хотя в конечном итоге назвать его поход в Португалию успешным мог бы только сам Наполеон в своих легендарных бюллетенях. Впрочем, первая часть португальского похода действительно оказалась более чем успешной.
Из Абрантеса Жюно уведомил португальское правительство, что через четыре дня он будет в Лиссабоне. К этому времени там уже бросили якоря английские корабли контр-адмирала Сиднея Смита, того самого, который сумел в противостоянии с Бонапартом отстоять Акру. Энергичный Смит сразу объявил Лиссабон на осадном положении и предложил королевской семье эвакуацию в Бразилию. У Жюно в тот момент было не больше 6 тысяч боеспособных солдат и офицеров, а к самой столице он смело направился всего с четырьмя батальонами. Это был тот случай, когда само появление французских войск стоило победы.
Лиссабон пал без боя в последние дни ноября 1807 года. Французы даже успели обстрелять из Белема корабли Смита, застрявшие на рейде из-за сильнейших встречных ветров. Когда же к окрестностям города стянулось уже до 16 тысяч французов, генерал Жюно всерьёз взялся за налаживание мирной жизни. Полки размещались на кантонир-квартиры в столице и её окрестностях, испанский корпус маркиза Солано занял Сетубал, Эльвас и провинцию Альгарве, а войска генерала Таранко оккупировали север Португалии.
Часть португальской армии Жюно просто распустил, около 6 тысяч солдат и офицеров влились в состав французских дивизий, а 12 тысяч были отправлены во Францию. К этому времени в Испанию вступали новые французские войска – 2-й Жирондский корпус, тоже с функциями наблюдательного, под командованием генерала Дюпона силой в 25 тысяч человек, а также 24-тысячный береговой корпус маршала Монсея. Войска Монсея расположились в Бискайе, а Дюпон занял Вальядолид, выдвинув авангард к Саламанке. Наполеон, пользуясь миром в Европе, продолжал наращивать своё военное присутствие на Пиренеях.
К этому императора подталкивала и ситуация вокруг испанского трона. Наследник престола Фердинанд, принц Астурийский, враждовавший с Годоем, не скрываясь, искал покровительства Наполеона и даже сватался к одной из его племянниц. Эта просьба осталась без ответа, зато престарелый король ответил арестом сына в замке Эскориал, причём Фердинанду грозил суд за оскорбление верховной власти. Впрочем, арест, организованный с подачи всё того же Годоя, не затянулся надолго.
На рубеже 1807 и 1808 годов французские войска продолжали накапливаться в Испании. Монсей продвинулся до р.Эбро, и его войска заместил западно-пиренейский корпус маршала Бессьера, поставивший гарнизоны в Памплоне и Сан-Себастьяне. Корпус Дюгема, вступив в Каталонию, обосновался в Фигерасе и Барселоне, хотя для этого потребовался прямой обман местных властей. 6 тысяч гвардейцев под началом генерала Дорсенна прибыл в Байонну. Общее руководство армией, без войны оккупировавшей весь север Испании было поручено Мюрату.
Однако пока никаких признаков возможного народного возмущения не было, хотя в окружении короля Карла IV всё чаще говорили о том, что династию может ждать та же судьба, что и семейство Браганца. Более того, самые предприимчивые люди в правительстве стали готовить отъезд королевского семейства в Мексику. Первое выступление против французов случилось непосредственно в Аранхуэсе, месте нахождения двора. Бунтовщики даже ухитрились схватить самого министра Годоя, который был жестоко избит и спасён только в результате вмешательства принца Фердинанда.
Испуганный король поспешил отречься от престола в пользу сына, но всё случившееся предоставило французам карт-бланш на вступление в Мадрид. Мюрат вошёл в столицу 23 марта с гвардией и частью корпуса Монсея. Всё это время сам император оставался как бы над схваткой, к тому же он был слишком занят организацией блокады, в которую, казалось бы, удалось втянуть уже всю континентальную Европу. Однако император приказал выдвинуть войска Бессьера к Бургосу, а Дюпону, во избежание эксцессов, занять Эскориал, Аранхуэс и Сеговию.
Через день после Мюрата в Мадрид прибыл Фердинанд, с восторгом встреченный народом. Несмотря на то, что будущий неаполитанский король, а в тот момент – всего лишь герцог Бергский Мюрат, всячески уклонялся от сношений с ним, Фердинанд, уже фактически монарх, твердил о желании сохранить союз с Францией. Он также повторил своё предложение руки племяннице Наполеона. Но в это же время, воспользовавшись тем, что Мюрат игнорировал его сына, Карл IV объявил своё отречение вынужденным, и обратился за поддержкой, разумеется, к французскому императору.
Мадрид
Патовая ситуация привела к тому, что Наполеон наконец-то решил вмешаться в испанские дела лично, и отправился в Мадрид. Навстречу ему, следуя советам Мюрата и Савари, дипломата и бывшего шефа тайной полиции, оказавшегося на Пиренеях в должности командира корпуса, выехал Фердинанд со свитой. Править в Мадриде этот «почти король» поручил хунте во главе одним из самых любимых в народе родственников – дядей наследника престола Доном Антонио.
Фердинанд, прибывший в Байонну утром 20 апреля, был принят с королевскими почестями, но время реализовать комбинацию с Жозефом, похоже, уже пришло. Вечером того же дня генерал Савари сообщил Фердинанду, что Наполеон принял решение передать испанский трону одному из членов династии Бонапарт. Император требовал от Фердинанда отречения и предлагал ему взамен Испании Этрурию и Португалию.
Самого ещё не коронованного короля задержали в Байонне фактически в положении узника. Сложившуюся ситуацию коротко, но очень ёмко описал Стендаль: «держать Фердинанда в плену для Наполеона было столь же затруднительно, как и вернуть ему свободу. Оказалось, что Наполеон совершил преступление — и не может воспользоваться его плодами». Развязка наступила благодаря тому, что в Байонну прибыл и отец Фердинанда Карл IV, уже не король.
В Байонне Наполеон в итоге не только добился от испанских Бурбонов двойного отречения, но и протащил через представителей правящей хунты новую конституцию страны и избрание на трон своего старшего брата Жозефа — короля Неаполитанского Иосифа. 1 августа 1808 года в Неаполе воцарился уже Иоахим Мюрат, герцог Берга и Клеве, маршал Франции, и по совместительству супруг Каролины — сестры императора французов Наполеона I Бонапарта.
Наполеон подписывает в Байонне акт об отречении Карла IV
Казалось бы, все условия для того, чтобы закрыть испанский вопрос были созданы, но испанцы успели взорваться уже намного раньше. Ещё 2 мая, как только стало точно известно об отречении популярного Фердинанда, в Мадриде вспыхнуло восстание. Причин для возмущения было более чем достаточно и помимо отречения «почти короля». Начать с того, что французские войска вели себя в Испании как настоящие оккупанты, так они ещё и освободили из-под стражи ненавистного всем Годоя, которого, казалось, вот-вот осудят. Слухи же о том, что арестован Фердинанд, и ему грозит изгнание, только усилили негодование.
Бунт был действительно страшным, испанцы за полдня успели убить до шести сотен французов, причём многих в госпитале, погромы распространились и на пригороды, где квартировали несколько полков. Но в этот раз восстановить порядок французам удалось всего за одну ночь и день. Расстрел повстанцев, в красках изображённый великим Гойей, бесспорно впечатляет, но среди бунтовщиков потери были вчетверо меньше, чем у французов – всего 150 человек. И эти цифры никто не оспаривает.
Франсиско Гойя. Расстрел повстанцев в Мадриде 2 мая 1808 года
Но возмущение быстро охватывало всю страну. В Сарагосе и Кадисе, в Валенсии и Севилье, во множестве мелких городков и селений население вершило самосуд над французскими офицерами и испанскими чиновниками, которых только лишь подозревали в лояльности к оккупантам. А ведь формально никакой оккупации не было, и Наполеон не объявлял войны Испании, о чём впоследствии не раз сожалел.
Император снова сам загнал себя в патовую ситуацию. Повсюду в Испании создавались правящие хунты, как правило поддерживавшие Фердинанда, причём многие из них, к примеру Астурийская, почти сразу запросили помощи у Англии. Впервые в Испания показала, что такое вооружённый народ – за считанные дни более 120 тысяч человек взяли в руки .
Войска генерала Дюгема оказались отрезаны от Франции в Барселоне, а Наполеон сделал все необходимые распоряжения для поддержания связи между Байонной и Мадридом. Для него главным было упредить испанцев в концентрации крупных сил регулярных войск, без поддержки которых, как он считал «толпа ничего не стоила».
Возможно, что если бы Наполеон стал разбираться с Бурбонами в Испании, прямо объявив войну Карлу IV, он избежал бы народного восстания. Не исключено даже, что испанцы, ненавидевшие Годоя и насмехавшиеся над старым монархом, встретили бы французов, как освободителей – по примеру итальянцев. И всё-таки трудно поверить тем историкам, которые в данном случае приписывают императору обычное стремление избежать кровопролития.
А из причин более конкретных обратим внимание, прежде всего, на состав войск, вступавших поначалу в Испанию – за исключением гвардии, это в большинстве своём были новобранцы, и только сам Наполеон повёл за Пиренеи уже испытанных воинов. Впрочем, разбор причин очередной, по нашему счёту – третьей большой неудачи Наполеона Бонапарта ещё впереди.
Продолжение следует…
Автор:
Статьи из этой серии:
Комментарии (0)