Рассказ о бессменном часовом слышали люди и даже читали сообщения о таком происшествии в советских и иностранных газетах и журналах в двадцатых годах. Наконец, в Западной Белоруссии в разное время два бывших солдата польской армии Пилсудского вспоминали, что в дни их службы - тоже в середине двадцатых годов прошлого столетия офицеры читали им вслух варшавские газеты с описанием подвига бессменного часового.
При этом одни говорили, что это было в Бресте, другие называли старые русские крепости Осовец и Ивангород, находящиеся ныне на землях народной Польши. Но это и не суть важно. Важно то, что удивительный факт бессменного часового имел место быть.
В середине июля 1915 года германские войска предприняли наступление на Восточном фронте. Русские армии начали отходить. Была оставлена Варшава, за ней Люблин. В августе немцы подошли к городу и крепости Брест-Литовск. Брестская крепость в то время уже не имела серьезного военного значения, но в ней и в окружавших ее фортах находились многочисленные армейские склады, и надо было сделать все, чтобы они не попали в руки врага.
Кое-что успели вывезти в тыл, а остальное перед эвакуацией города было приказано взорвать, как и часть крепостных и фортовых укреплений, которые противник мог бы использовать в своих интересах. Среди прочих остался не вывезенным и большой интендантский склад, расположенный вблизи одного из фортов крепости в глубоких подземных казематах, и в нем хранились обильные запасы продовольствия, солдатского обмундирования и белья.
Заведующий складом полковник интендантской службы, получив приказ взорвать подземные казематы с запасами, заявил командованию, что этого не следует делать. Дело в том, что окрестное население ничего не знает о существовании склада и достаточно будет лишь взорвать вход в подземелье,чтобы скрыть от противника местонахождение этих богатых запасов. Зато потом,если русские войска снова отвоюют Брест, вход в склад легко будет раскопать.
Предложение полковника было принято. Взрыв надежно завалил вход в подземелье, не оставив снаружи никаких следов склада.
Сражения на Восточном фронте продолжались, русские войска не успели отвоевать у немцев Брест - два года спустя произошла Октябрьская революция, и Советская Россия вышла из войны. А затем началась долгая и жестокая Гражданская война.
Интендантский полковник оказался в рядах белогвардейских войск. После победы Красной Армии он вместе со многими своими соратниками очутился где-то на задворках заграницы без средств к существованию.И вот тогда он вспомнил,что владеет тайной склада в Бресте, и подумал, что на этой тайне можно неплохо заработать.
Именно по этим причинам в 1924 году, то есть спустя девять лет, бывший полковник приехал в Варшаву - Столицу панской Польши, на территории которой в то время находился Брест.
Для Пилсудского и его генералов богатый подземный склад был лакомым куском. В Брест была послана воинская команда для раскопки заваленного входа в подземелье. Солдатами в каменном своде подземного тоннеля была пробита широкая дыра, и в темноту склада спустился с факелом унтер-офицер.
И тогда произошло нечто невероятное. Прежде чем унтер-офицер успел сделать несколько шагов, откуда-то изтемной глубины тоннеля гулко прогремел твердый и грозный окрик:
- Стой! Кто идет?
В наглухо засыпанном подземном складе, куда в течение девяти долгих лет не ступала нога человека, охраняя его, стоял на посту как привидение часовой. Перепуганный унтер решил, что имеет дело с чертовщиной и поспешил выбраться наверх, где получил должную взбучку от офицера за трусость и дурацкие выдумки. Приказав унтеру следовать за ним, офицер сам спустился в подземелье.
И снова, едва лишь поляки двинулись по сырому и темному тоннелю, откуда-то спереди, из непроницаемо-черной мглы так же грозно и требовательно прозвучал окрик часового:
- Стой! Кто идет?
Вслед за тем в наступившей тишине явственно лязгнул затвор винтовки. Часовой-призрак стоял на посту и нес свою службу в строгом соответствии с воинским уставом. Офицер был разумным человеком, справедливо рассудив, что нечистая сила вряд ли стала бы вооружаться винтовкой, офицер, хорошо говоривший по-русски, окликнул невидимого солдата и объяснил, кто он и зачем пришел. Ответ был просто ошеломляющим: по словам часового его поставили сюда охранять склад и он не может допустить никого в подземелье, пока его не сменят на посту. Тогда потрясённый офицер спросил, знает ли часовой, сколько времени он пробыл здесь, под землей.
- Да, знаю, - последовал ответ. - Я заступил на пост девять лет назад, в августе тысяча девятьсот пятнадцатого года.
Это казалось сном, бредовой фантазией, но там, во мраке тоннеля, был живой человек, русский солдат, простоявший в карауле бессменно девять лет,
Начались долгие переговоры. Часовому объяснили, что произошло на земле за эти девять лет, рассказали, что царской армии, в которой он служил, уже не существует, и назвали фамилию его бывшего начальника - интендантского полковника, указавшего местонахождение склада. Только тогда часовой согласился покинуть свой пост.
Польские солдаты помогли русскому выбраться наверх, на летнюю, залитую ярким солнцем землю. Прежде чем они успели рассмотреть этого человека, часовой громко закричал, закрывая лицо руками. Лишь тогда поляки вспомнили, что он провел девять лет в полной темноте и что надо было завязать ему глаза, перед тем как вывести наружу. Теперь было уже поздно - отвыкший от солнечного света солдат ослеп.
Его кое-как успокоили, пообещав показать хорошим врачам. Тесно обступив его, солдаты с почтительным удивлением разглядывали этого необычного часового. Он напоминал собой лешего. Густые темные волосы длинными, грязными космами падали ему на плечи и на спину, спускались ниже пояса. Широкая черная борода спадала до колен, и на заросшем волосами лице лишь выделялись уже незрячие глаза.
Но этот подземный уже не призрак лешего был одет в добротную шинель с погонами, и на ногах у него были почти новые сапоги. Кто-то из солдат обратил внимание на винтовку часового, и офицер взял ее из рук русского, хотя тот с явной неохотой расстался с оружием.
То была обычная русская трехлинейка образца 1891 года. Удивительным был только ее вид. Казалось, будто ее всего несколько минут, назад взяли из пирамиды в образцовой солдатской казарме: она была тщательно вычищена, а затвор и ствол заботливо смазаны маслом. В таком же порядке оказались и обоймы с патронами в подсумке на поясе часового. Патроны тоже блестели от смазки, и по числу их было ровно столько, сколько выдал их солдату караульный начальник девять лет назад, при заступлении на пост.
Оказалось. что бессменный часовой ел консервы, а маслом смазывал винтовку и патроны.
А дело было так. Немцы уже подходили к Бресту в 15-м году. В спешке эвакуации, вероятно, забыл об этом подземном часовом и караульный начальник. А часовой, исправно неся службу,терпеливо ожидал смены, стоя, как положено, с винтовкой к ноге в сырой полутьме каземата и поглядывая туда, где неподалеку от него, сквозь наклонную входную штольню подземелья, скупо сочился свет веселого солнечного дня. Иногда до него чуть слышно доносились голоса саперов, закладывающих у входа взрывчатку. Смена задерживалась, но часовой спокойно ждал.
Но раздался глухой сильный удар, больно отозвавшийся в ушах, землю под ногами солдата резко встряхнуло, и сразу же все вокруг окутала непроглядная, густая тьма. Мы можем только догадываться, что испытал этот человек, когда весь страшный смысл происшедшего дошел до его сознания. Ведь он был заживо похоронен в этой глубокой и огромной могиле!
Невольный затворник стал обследовать то. что надлежало ему и дальше охранять. На складе были большие запасы сухарей, консервов и других самых разнообразных продуктов. Если бы вместе с часовым тут, под землей, очутилась вся его рота, то и тогда этого хватило бы на много лет. Можно было не опасаться - смерть от голода не грозила ему. Здесь оказались даже махорка, спички и много стеариновых свечей.
Тут была и вода. Вокруг Бреста немало болотистых, сырых мест, и грунтовые воды здесь находятся недалеко от поверхности земли. Стены подземного склада всегда были влажными, и кое-где на полу под ногами хлюпали, лужи. Значит, и жажда не угрожала солдату.
Сквозь какие-то невидимые поры земли в склад проникал воздух и дышать можно было без труда. А потом солдат обнаружил, что в одном месте в своде тоннеля пробита узкая и длинная вентиляционная шахта, выходящая на поверхность земли. Это отверстие,по счастью, осталось не совсем засыпанным, и сквозь него вверху брезжил мутный дневной свет. Но со временем и это отверстие закрылось травой и бурьяном.
Итак, замурованному в подземелье солдату оставалось только ждать и надеяться, что рано или поздно русская армия возвратится в Брест и тогда он снова вернется к жизни, к людям.
В отдельной помещении склада он оборудовал себе солдатский туалет. У солдата было теперь всё необходимое, чтобы поддерживать свою жизнь пусть и на долгое время. Делал ли солдат какие-нибудь попытки самостоятельно выбраться наружу, прокопать себе ход на поверхность земли? Говорят, будто у него были штык и нож, и, судя по тому, что мы знаем о нем, он обладал деятельным и, упорным характером. Но, видимо, ничего из этого не вышло.
Все прошедшие девять лет подземный узник жил воспоминаниями своего небогатого прошлого молодой жизни. В вечном мраке его темницы время должно было тянуться нестерпимо медленно. А он был наедине с собой, со своей памятью. Другой бы на его месте подземного Робинзона и без Пятницы мог бы уже тронуться умом. Да разве можно сравнить одиночество Робинзона Крузо и положение как бы тюремного заключённого на неопределённый срок простого русского солдата, проведшего не пять лет на цветущем курортном острове, а все 9 лет в тёмном подземелье?
Чтобы не забыть живую речь, часами разговаривал он вслух с образами своей памяти или с самим собой! Как в глубокой могильной тишине подземелья, куда не проникал ни один отзвук великих исторических событий, свершавшихся на земле, он порой старался представить себе, что произошло за это время там, наверху.
В подземной жизни бессменного часового были свои события, нарушавшие однообразное течение времени и подвергавшие его иногда нелегким испытаниям.
Первое время солдат мог освещать свое подземелье. Но однажды ночью горящая свеча вызвала пожар, и, когда часовой проснулся, задыхаясь в густом дыму, часть склада была охвачена пламенем. Ему пришлось вести отчаянную борьбу с огнем. В конце концов, обожженный и полузадохшийся, он все же сумел потушить пожар, но при этом сгорели оставшиеся запасы свечей и спичек, и отныне он был обречен на вечную темноту.
А потом ему пришлось начать настоящую войну, трудную, упорную и изнурительно долгую. Он оказался не единственным обитателем подземелья - на складе водились крысы. Сначала он даже обрадовался тому, что здесь, кроме него, были другие живые существа. Но крысы плодились с такой ужасающей быстротой и вели себя так дерзко, что вскоре возникла опасность не только для складских запасов, но и для него самого. Тогда он стал истреблять крыс. И эта война длилась все 9 лет.
У подземного часового был свой необыкновенный календарь. Воды на купание ему не хватало, и содату каждую субботу приходилось менять грязное бельё на чистую пару солдатского белья и новые портянки. Он надевал свежую сорочку и кальсоны и, аккуратно сложив свое грязное белье, клал его отдельной стопой у стены каземата. Эта стопа, растущая с каждой неделей, и была его календарем, где четыре пары грязного белья обозначали месяц, а пятьдесят две пары - год подземной жизни.
О многих других подробностях своей девятилетней жизни в подземелье солдат рассказал откопавшим его полякам. Из Бреста его отвезли в Варшаву. Там осмотревшие его врачи установили, что он ослеп навсегда. А потом подземного часового атаковали журналисты, и его история появилась на страницах варшавских газет. И, по словам польских солдат, офицеры, читая тогда вслух газеты своим жолнерам, говорили им:
- Учитесь, как надо нести воинскую службу, у этого храброго русского солдата.
Солдату якобы предложили остаться в Польше, но он нетерпеливо рвался на родину и вскоре уехал - то ли на Украину, то ли на Дон. На этом и оборвались его следы.
Бравому слепому солдату не повезло с новым режимом в России, ведь он был солдатом императорской армии, которая считалась злейшим, смертельным врагом советской власти. Все, что касалось этой армии - от погон до ее исторического прошлого, - было тогда глубоко чуждо и враждебно новому режиму. А бессменный часовой совершил свой подвиг, будучи в рядах этой старой царской армии. Вот почему его история пришлась в те годы как бы не ко времени и осталась забытой до наших дней.
Минули годы и десятилетия, мы спокойнее и мудрее смотрим в прошлое и справедливо считаем себя законными наследниками всего лучшего, благородного, героического в истории нашего народа и нашей, армии. И подвиг подземного часового может занять достойное его место в этой славной и богатой истории.
(По материалам, напечатанным в 1960 году на страницах "Огонька" рассказа писателя Кудрявцева Г.Г. )
Комментарии (6)